Четверка сравнивает счет
Шрифт:
— Нет. Я делаю это за деньги. И потому что охота за людьми лучше всего мне удается.
Мы добрались до двери Томпсона, и Рейнжер поставил меня сбоку, а сам постучал.
— Вшивые ублюдки, — прокричал кто-то изнутри.
Рейнжер заулыбался:
— Норвил дома. — Он еще раз стукнул: — Открой дверь. Нужно с тобой поговорить.
— Я видел тебя на тротуаре, — заявил Норвил через все еще закрытую дверь, — и я открою дверь, когда ад замерзнет.
— Я считаю до трех, а потом взломаю ее, — предупредил Рейнжер. — Раз, два… — Он потрогал ручку, но дверь
Никакого отклика изнутри.
— Проклятый упрямый старый пьяница, — выругался Рейнжер. Он отступил и с силой пнул дверь в точности слева от ручки. Раздался треск дерева, и дверь вышибло.
— Вшивые ублюдки, — вопил Норвил.
Рейнжер осторожно ступил в проход с пистолетом в руках.
— Все нормально, — обратился он ко мне. — Старик не вооружен.
Я двинулась в комнату и встала позади Рейнжера. В дальнем конце комнаты спиной к стене находился Норвил. Справа от него стояли обломанный по краям пластиковый столик и единственный деревянный стул. Половину стола занимала картонная коробка с едой. Крекеры «Риц», сухие завтраки, пакет с маршмэллоу, бутылка кетчупа. У стола на полу стоял небольшой холодильник. На Норвиле была потрепанная футболка с надписью, которая гласила «Добудь горючее из пива», и грязные мешковатые штаны цвета хаки. А в руках Норвил держал упаковку яиц.
— Вшивые ублюдки, — произнес он. И, прежде чем я сообразила, что происходит… ЧПОК. Мне по голове ударило яйцо. Я отскочила назад, а мимо уха пролетела бутыль кетчупа, стукнулась о дверной косяк, и кетчуп брызнул во все стороны. За кетчупом последовали банка с маринадом и следующий залп из яиц. Рейнжер поймал яйцо рукой, а другое попало прямо мне в грудь. Я увернулась от банки майонеза, но схлопотала еще одним яйцом по голове. Норвил вошел в раж, швыряя, что под руку подвернется… крекеры, гренки, хлопья, ножи, ложки, миски и обеденные тарелки. В руках у него оказался пакет с мукой, и мука полетела во всех направлениях.
— Поганые коммунисты, коммуняки-ублюдки, — орал он, выискивая в коробке, что бы еще такое бросить.
— Вперед! — скомандовал Рейнжер.
Мы оба рванули к Томпсону, нацеливаясь на его руки. Рейнжер защелкнул наручники на одном запястье. Мы сражались за второе, чтобы обезвредить Норвила. Норвил нанес мне боксерский удар, задев плечо. Я поскользнулась на раскрошенных крекерах вперемешку с мукой и грохнулась на пол. Потом услышала щелчок второго наручника и посмотрела снизу на Рейнжера.
Рейнжер улыбался:
— Ты в порядке?
— Ага. Мне просто замечательно.
— На тебе достаточно еды, чтобы кормить неделю семью из четырех человек.
Рейнжер-то был чистехонек. Всего лишь маленькое пятнышко на руке, которой он поймал яйцо.
— И почему это ты такой чистый, когда я вся в грязи?
— Во-первых, я не торчал посреди комнаты, изображая из себя мишень. А во-вторых, не падал на пол и не валялся в муке.
Он протянул руку и помог мне встать.
— Первое правило в бою. Если кто-то кидает что-то в тебя, уйди с дороги.
— Чертова шлюха, — заорал на меня Норвил.
— Послушайте, —
— Успокойся. Он всех называет чертовыми шлюхами, — сказал Рейнжер.
— А-а.
Невил уперся, расставив ноги.
— Никуда я не пойду.
Я посмотрела на электрошок, пристегнутый к ремню Ренйджера:
— Как насчет того, чтобы бабахнуть его?
— Вы не можете меня бабахнуть, — заявил Норвил. — Я старый человек. У меня электрокардиостимулятор. Если вы его испортите, у вас будут большие неприятности. Может, даже прикончите меня.
— Черт возьми, — заметила я. — Как заманчиво.
Рейнжер отцепил от ремня рулон клейкой ленты, и, обмотав, связал вместе лодыжки Норвилу.
— Я буду падать, — заканючил Норвил. — Я так не могу стоять. У меня проблемы с алкоголем, знаете ли. Иногда я падаю.
Рейнжер подхватил Норвила за подмышки и оттащил назад.
— Хватай его за ноги, — произнес Рейнжер. — Давай отнесем его в машину.
— Помогите! — завопил Норвил. — Меня похищают! Звоните в полицию. Звоните мусульманам!
Мы дотащили его до второго этажа, а он все еще вопил и извивался. Мне было трудно его удерживать. Из яиц и муки на голове затвердел колтун. Я пахла, как уксусный рассол, и обливалась потом. Мы стали спускаться со второго этажа, тут я пропустила ступеньку и остаток пути проехала на спине.
— Никаких проблем, — заверила я, поднимаясь и прикидывая, сколько позвонков сломала. — Чудо-Женщину не сокрушить.
— Чудо-Женщина выглядит малость побитой, — заметил Рейнжер.
Когда мы выволокли Норвила, на веранде уже поджидали Реджайна с Деборой.
— Боже, девочка, — воскликнула Реджайна. — Что с тобой стряслось? Ты похожа на большой «корн-дог» [31] . Вся обваляна в сухарях.
Рейнжер открыл заднюю дверь «рейндж ровера», и мы бросили внутрь Норвила. Я с трудом доковыляла до пассажирской дверцы и уставилась на новехонькое кожаное сиденье.
— Не беспокойся ни о чем, — успокоил Рейнжер. — Если запачкаешь, я просто достану новую машину.
Я уверена, что он шутил.
31
Хот-дог, обжаренный в кукурузном тесте. Подается на палочке. — Прим. пер.
Я стояла на крылечке, шарилась в сумке, выискивая ключ, когда отворилась дверь.
— Я даже гадать не буду, что стряслось, — произнес Морелли.
Я протолкнулась мимо него.
— Ты Норвила Томпсона знаешь?
— Старый парень. Грабит лавки. Крыша съезжает, как напьется… обычное дело.
— Ага. Это Норвил. Я помогала Рейнжеру его арестовывать.
— Я так понимаю, что Норвил не был готов идти.
— Швырял в нас всем, чем попало. — Я посмотрела вниз на себя: — Мне нужно в душ.