Четверка
Шрифт:
– Помилуйте, господа маги!
– неожиданно визгливым голосом взмолился средний, по-видимому, вожак.
– Нечистый попутал. В темноте не разглядели господ! Пощадите! Ярилой поклянемся вовек больше зла не творить!
Маги? Лечила обернулся и заметил, что рядом, в темноте, руки Ходока тоже светятся - оранжевым, а из-под капюшона провидца пробивается зловещий мертвенный синий свет. Откуда? Он же пров, не некр! На мгновение Сашке показалось, что из-под капюшона Гуся тоже пробивается желтоватое сияние, но потом он с усмешкой заметил в руках мальца включенный мобильник.
Но
К удивлению мальчишек, говорить училка ничего не стала. Она молча сняла с шеи амулет - плетеную веревку с тяжелой металлической бляхой - и передала видящему. Тот сжал бляху в руке, вытянул ее вперед, к стоящим на коленях разбойникам, которые резко попытались отползти подальше, и заговорил низким хриплым незнакомым голосом, лишенным интонаций и всякого пафоса, но которого нельзя было ослушаться. Казалось, что через него с миром общается иное существо, намного более страшное и опасное, чем можно было вообразить раньше.
– Беглые?
– спросил этот новый Видян. И, не дожидаясь подтверждения, потребовал:
– Клянитесь! Ярилой клянитесь! Зла не сотворю...
Мужики торопливо повторяли слова клятвы, заикаясь от страха и путаясь в словах, Видян давал им последние инструкции:
– В Престол пойдете, в Храм Ярилы, прислужниками. Скажете, провидец велел. Искать свою судьбу. И чтоб обо всем увиденном молчать.
Потом бандюги ушли, кланяясь и благодаря, но Сашка не обратил на это внимания - его больше занимало то, что делал Ходок. Тот выхватил у брата мобильник, торопливо набрал сообщение, нажал отправку и, окутав руку оранжевой аурой маны, швырнул вверх, бормоча: "Домой, к папке, домой!". Старая тяжелая нокия вдруг вспыхнула на лету оранжевым огоньком и исчезла.
– Здорово придумал. А мою сэмээску так сумеешь?
– прошептал Сашка. Он уже не в первый раз отметил, что парнишка соображает не по годам. Наверное, потому что старший, привык заботиться о других. А ведь ему самому и в голову не пришло.
Лечила представил, как будет волноваться бабка, когда он не вернется домой. Пусть не сразу - во время каникул Сашка часто зависал в виртклубе на ночь, играя с сокланами, и иногда забывал предупреждать,- но завтра она уже будет паниковать. А у нее сердце.
– Попробую, пиши давай!
– согласился Ходок.
– Нажмешь отправку, сразу бросай. Повыше. Если сразу перенесется, то там и отправится, и сам мобильник во двор дойдет.... Если, конечно, дойдет.
Сашка торопливо набрал текст, стараясь избегать подробностей: " Ба, все хорошо, я в походе с друзьями, вернусь через несколько дней". Он машинально влил в сотку крупицу маны, и, дав отмашку портальщику, зашвырнул повыше, провожая взглядом мелькнувший белым огонек. Ходок не подвел - спустя мгновение звездочка погасла.
Последний привет родному дому. Долго ностальгировать Сашке не дали. Стоило бандитам уйти, как на него яростно зашипела МарьИванна: - Ты что творишь! Тебе сейчас каждую каплю силы беречь надо!
Сашка виновато развел
– Слушай!
– он без колебания обратился к девушке на ты. Особого уважения она не внушала, да он и не слыша пока в этом мире вежливого "вы". Сашке хотелось уточнить еще кое-что, резанувшее слух.
– А беглые, это кто? Каторжане? Так почему Видян их отпустил? Да и вообще, почему он...?
– Каторжане?
– МарьИванна повторила незнакомое слово, словно обкатывая камешком на языке.
– Не ведаю. А беглые - ушельцы из кланов, что родовую судьбу не приемлют. Их обычно возвращают на добрый путь, но кто-то лучшую долю находят, а кое-кто и по кривой дорожке идет. Ну, а Видян - он же из Сыромятиных, прямой потомок Изольды. Княжич Всемир ему троюродным братом приходится. Провидцем он стал после того, как в аэролете разбился, но ему и от роду многое дано. Потому и беглых в Храм Ярилы послал - имеет право.
– А в приюте он...?
– А в приюте живет, потому как сам не захотел в семью вернуться. Не верит он князю, в смерти родных винит, - понизив голос, объяснила МарьИванна.
– Не время сейчас об этом.
За разговором они беспрепятственно прошли открытые городские ворота, опять так и не увидев ни одного стражника, и теперь обходили привратную площадь справа, оставляя по левой стороне невысокие деревянные строения.
Сашка вгляделся, с трудом различая опустевший к полуночи рынок, закрытые лавки, прикрытые плетеными металлическими клетями ряды, копошащиеся между ними невысокие фигуры. Бездомные или мусорщики?
– Там вон, гляди, за рынком - уже Храм. И стража кругом стоит. С чего бы? Как почуяли что-то. В обход пойдем, тайным ходом пройдешь.
Ярко освещенный факелами вход в Храм всех богов вызывал откровенное разочарование. Сашка ожидал чего-то более величественного - каменные арки, колонны, статуи. На деле же в обрамлении круга каменных валунов высилось высилось деревянное здание с круглым крыльцом перед центральным входом, без всяких идолов и изображений богов, но с большими каменными алтарями, на которых были выбиты знаки богов. По описанию учительницы, Храм представлял собой странное сочетание языческого капища и христианским монастырем. Ну и намутили они с этой игрушкой, сказал бы Сашка, если бы по-прежнему верил, что из занесло в виртуал. Но похоже, здесь намутил кто-то другой.
Главное здание, которое нельзя было, конечно, назвать откровенной халупой, представляло из себя большой восьмигранный сруб с двумя невысокими башенками. В деревянной пристройке позади находилась трапезная. А в боковых крыльях, с какими-то хозяйственными пристройками, размещались кельи, где жили прислужники и сами жрецы, а сейчас доживал свои дни больной князь. За ними и был тайный ход.
Сашка поморщился - обычно во всех книжках тайный ход приводил в канализацию. Лезть в сортир страшно не хотелось. К счастью, пророческий дар у него отсутствовал напрочь: из шарокого лаза, который скрывался в кустах за правой башней ничем таким не воняло.