Четверо со «Сринагара»
Шрифт:
— Сейчас без двадцати двенадцать. В полночь мистер Госс организует развлекательную программу на танцплощадке. Группа гавайцев с Островов. Так что все будут там, и, пожалуй, это будет самым подходящим временем для нас, чтобы побеседовать. Согласны?
— Конечно. А кто такой мистер Госс?
— Он наш гостеприимный хозяин, владелец «Сринагара». И он один из тех, с кем связан Крейг…
— Узами дружбы? Или наоборот?
— О, ничего подобного! — прервала она. — Насколько мне известно, они с Крейгом приятели… Однако мне надо уходить. В полночь я
— О'кей! Я приду.
— Я, естественно, не очень многое смогу добавить к тому, что уже сказано, Шелл, но там, в каюте, нас, по крайней мере, не будут прерывать.
Она повернулась, чтобы уйти, но вдруг, словно что-то вспомнив, остановилась и, лукаво посмотрев мне в глаза, спросила:
— Между прочим, что вы в самом деле собирались делать с этим купальником Банни?
— Э?.. — Мне показалось, будто все холодные моря земного шара хлынули на меня, и я потонул в ледяном океане конфуза: — Банни? Купальник?
Тусклый свет искорками отражался в ее чуть прищуренных насмешливых глазах и бликами играл на ее гладких щеках. Я почувствовал, что катастрофически краснею.
— О… Это… — протянул я, не зная, что сказать, и с ужасом ловя себя на том, что стараюсь спрятать купальник за спину. Наконец Эллен сжалилась надо мной.
— Значит, до полуночи? — сказала она со странной улыбкой на губах и ушла, оставив меня одного выкарабкиваться из полушокового состояния.
Я молча стоял, глядя ей вслед, пока угол палубной настройки не скрыл от меня стройную фигуру мисс Эмерсон. Тогда я повернулся и опрометью бросился в противоположном направлении. Когда я достиг своего прежнего места на носу и перегнулся через поручни, свет в каюте уже не горел и на какой-то ужасный миг мне показалось, что я не вижу внизу ничего, кроме черной воды.
— Эй! — окликнул я. — Где вы? Отзовитесь! Хелло!
— Что вы так долго?! — это был тот самый чистый и ясный голос без бульканья и фырканья, словно его владелице не пришлось все это время быть в воде. — Я думала, что вы уже никогда не придете!
— Ну вот я и вернулся! Я здесь…
Наконец я увидел среди волн смутно белеющий силуэт ее фигуры, выплывающей откуда-то справа, из-под самого форштевня. Остановившись подо мной, она сказала:
— Ладно, я вас прощаю!
— Очень хорошо! Я рад, что вы не утонули… и все такое…
— Вы нашли мой бикини?
— Да, вот он…
— Знаете, все это так глупо! Когда вы убежали, я пыталась вас окликнуть, но вы, наверное, меня не слышали. Передать мне бикини вы не сможете, а если вы его просто бросите, а я его не поймаю, то он утонет. Я тогда окажусь в веселом положении…
— Мы оба окажемся в веселом положении…
— Так что вам придется спустить мне трап.
— Спустить… что?
— Ну, такую лестницу из веревок с деревянными поперечинами. Вы видели их? Тут одна висела на корме, я по ней и спустилась в воду, но теперь ее нет. Я проплыла вокруг яхты и не видела ее. Там есть причальный мостик, где катер высаживает
— Я бы не советовал. Особенно принимая во внимание характер их танцев!
— Так что спустите мне трап. Нет ли его где-нибудь поблизости от вас?
— Минуточку!
Я пробежал вправо и влево вдоль поручней, пригнувшись и внимательно вглядываясь в темную палубу. Я глядел во все места сразу, но нигде не было ничего похожего на трап. Не было даже простой веревки.
Я вернулся к своему месту у поручней.
— Послушайте, нам дьявольски не везет! — крикнул я вниз. — Трапа нигде не видно. Мне придется покинуть вас и поискать где-нибудь в другом месте.
— Ага! Но только побыстрее, ладно?
— В два счета! А вы не… утоните или что-нибудь в этом роде…
Она снова рассмеялась своим звонким веселым смехом.
— Я могу плавать здесь хоть всю ночь! А если устану, могу опять уцепиться за якорную цепь, если захочу!
Якорная цепь. Она должна проходить где-то у самого форштевня.
— Так вот откуда вы появились, а?
— Ага. А когда я плыву к корме, я сажусь на винт.
— Вы… что…
— Сажусь на винт. Ну, на ту штуку, которая крутится и заставляет корабль двигаться.
— А-а!
«Наверное, мне самому следовало бы это сообразить», — подумал я. Мне вдруг показалось, что мы с этой маленькой голышкой давнишние и добрые друзья, по крайней мере, я так чувствовал. Мы беседовали с ней почти целый вечер, но я так и не мог представить себе, как она выглядит. По крайней мере, спереди. Я имел возможность познакомиться с ней только со спины, а какая бы она ни была привлекательная, это еще далеко не вся женщина, смею вас уверить, независимо от того, с какой точки зрения рассматривать этот вопрос.
— Послушайте, — сказал я. — Вы — Банни?
— Да. А как вы узнали?
— Я повстречался с парнем, который узнал ваш бикини.
— О, это, должно быть, Джо Наварро. Он мой партнер.
— В каком смысле партнер? — спросил я подозрительно.
— По выступлению. Мы выступаем в одном номере.
— Он что — плавает?
— Нет, мы танцуем. Я расскажу вам, когда выберусь наверх.
Я покосился на часы. 23.45. У меня оставалось пятнадцать минут. Только пятнадцать минут! Этого даже приблизительно не было достаточно для того, что я планировал.
— Я ушел! — крикнул я вторично в течение этой ночи и помчался на корму.
Мне лишь потом пришло в голову, что я вел себя в тот вечер, как экзальтированный мальчишка. Очевидно, виноват тут в значительной мере был, кроме всего прочего, и «бурбон» с содовой. Но это я сообразил потом, а сейчас ни о чем не думал, кроме проклятого веревочного трапа, который мои глаза тщетно искали по всей палубе яхты.
Я налетел на бармена.
— Трап! Где трап?
Он окинул меня холодным взглядом: