Четверо в каменном веке. Том 2
Шрифт:
– Так... Длин-но-вато. – Пробормотал Михаил. – Эх! Резать придётся. А жаль...
– Зачем резать? – Не поняла Ирина.
– Как зачем?
Мужчина удивился тупости девушки. Только что объяснял, что вход воздуховода должен располагаться ниже верхнего среза вытяжки.
– Повторяю...
– Да нет! Зачем резать? Можно же засунуть под углом. Гипотенуза длиннее катетов.
Михаил хлопнул себя по лбу.
– Я уже туплю...
Быстренько поставили трубу. Чтобы уж воздух точно попал в цель, воздуховод подвели к самому поддувалу.
– Давай ещё пару фуфаек сверху, так точно дым не пройдёт. – Скомандовал Михаил.
Ольга передала ему старую рабочую одежду.
– Держи. А теперь всё распаковывай и лезь зажигать печку.
Мужчина посмотрел на неё, вздохнул и только молча стукнулся лбом в столбушку, потом ещё раз и ещё...
– Мля! Оля, ты всё прикалываешься? – Михаил, наконец, обрёл голос. – Не могла раньше сказать?
– Да я сама только сейчас сообразила.
– Да ла-адно!
По его лицу можно было рисовать известный мем с Николасом Кейджем.
– Ну, действительно. Я тоже затупила.
Ира пресекла намечающуюся перепалку:
– Миша-а-а... Она не врёт. Я, между прочим, тоже не сообразила.
– Да ты-то чего? Ты подобным не занималась до этого... Ну, О-кей! Пусть так.
– Пусть? – Взвилась старшая жена. – То есть, ты мне не веришь?
– Оля... – Тихонько произнесла Ира.
– Ну, хорошо. «Пусть так», – передразнила Ольга мужа. – Давайте уже заканчивать.
В этот раз получилось на «отлично»: дым активно повалил из удлинённой отдушины. И дымило напропалую, не переставая, заполняя горечью пространство под сарайкой. Разгорелись дрова, потом повалил удушливый дым от обрезков резины и пластмассы. Немного просачивалось сквозь запечатанный люк, но это уж совсем тоненькие ниточки дыма. Когда Михаил понял, что разгорелось основательно, скомандовал закрывать.
– Всё. Теперь выгорит за счёт разложения пластика. Закрывай дырки и пошли спать. Время позднее уже.
– А чем закрывать?
Ольга спросила каким-то странным голосом. Но Михаил не понял:
– Вон, тряпок полно.
Зато Ира моментально ухватила мысль подруги:
– Тряпками не интересно. Да и грязные они. Ты лучше сам их закрой.
– Только мы сначала решим, кому первой подставлять.
До главы семейства, наконец, дошло:
– Намёк понял! Ладно, девчонки. Шутки шутками, но дыры... Тьфу ты! Трубы закрывайте.
Глава 6. Первые морозы
Дождь лил ещё почти неделю. Температура держалась в районе десяти-двенадцати градусов, позволяя проветрить овощную яму – не выстужая её, и спустить вниз урожай. И только потом потоки воды ослабли. Одновременно температура покатилась вниз. Выждав ещё сутки, Михаил собрал экспедицию на чердак. Возможно, уже завтра градусник покажет ниже ноля. Тогда работать с раствором не получится.
Ольге стало откровенно лень ползать по приставным
– Зачем нам-то идти? Ты что, один не справишься?
– Без вас труднее. Банально нужно свечку держать. А лучше – сразу несколько.
– Фонарь же был.
– У фонаря акум сел. Я сейчас проверял.
Ирина решила поддержать мужа.
– Оля! Я иду. Знаешь, как интересно полазить среди старых вещей.
– Да что там смотреть? Ничего особенного... Ладно, я с вами. А то знаю вас. Только оставь вдвоём – работы не дождёсии.
Путь не занял много времени, хотя залезали медленно, оберегая каждый своё: мужчина – повреждённые рёбра, девушки – пока ещё незаметную беременность.
– Вот! А ты говорила «ничего особенного». Смотри, какое весло. Только какое-то неудобное...
Ирина крутила в руках верхнюю часть прялки. Ольга улыбнулась неграмотности городской жительницы в вопросах деревенского быта.
– Это не весло. Вон ту деревяшку достань. Вот, это две части прялки. Смотри, это «весло» называется «лопасть» или «лопата» и вставляется сюда... Сюда... Не получилось. Короче, это «копыл», на нём сидят, чтобы прялка не двигалась. А лопасть перед лицом, на неё крепят кудель – это большой пук шерсти. Ну, там нить вытягиваешь, веретеном крутишь...
– А! Поняла. Это я видела в сказках. Только там лопасть красивая: резная и разукрашенная.
– Ну, у нас простая, деревенская. Как ты сказала – веслом.
– Так, кудельницы-рукодельницы! – Донёсся голос мужа. – Вы куда должны светить?
– Ой! Извини.
Девушки повернулись обратно к трубе. В каждой руке они держали чашки с зажжёнными свечами. Их приходилось держать на весу. Как сказал Михаил – чтобы огонь не зацепил пыль или паутину. В чашках же – для экономии. Парафин не успевает весь выгорать, а ведь его можно на новые свечки пустить.
Девушки подошли поближе. Здесь, возле трубы, было слишком далеко до единственного источника света – двери, через которую залезали внутрь. Мужчина ходил кругами и рассматривал перекошенную трубу, но ничего не делал. Только хмыкал и угукал. Это было совершенно непонятно, а потому – неинтересно. Ира поманила Ольгу, и когда та наклонилась, зашептала супруге на ухо:
– Давай возьмём... эту... прялку. Я хочу попробовать нитки делать.
– Да взять-то можно. А шерсть где возьмёшь? И вряд ли получится нить сделать. Из шерсти только пряжа получится.
– Какая разница, как называется? Нить или пряжа... А шерсть у Лизки состригу. Вон как заросла
– Ну, хорошо. Только надо веретено найти, оно где-то в ящиках серванта лежало. А вот где чесалки – не помню.
– Чесалки я в конюшне несколько лет назад видел. – Михаил обронил фразу, не отвлекаясь от осмотра трубы.
– Ты сколько любоваться там будешь? – Проворчала Ольга. – Не отвлекайся! Хотя, за чесалки спасибо. Если они ещё целы.
– А я уже закончил.
Девушки развернулись к выходу.