Четвертая дочь императора. Оператор совковой лопаты
Шрифт:
А сейчас, разбив ледяной поясок у берега и затолкав осколки под кромку льда, они спустили судёнышко на воду и обстоятельно его загрузили. На прощание взял девушку за плечи, притянул к себе и чмокнул в носик. Она смерила его удивлённым взглядом, но отругать или стукнуть забыла. Потом он помог ей сесть и оттолкнул посудину, преодолев сопротивление подгружённой кормы, трущейся о прибрежное дно.
Некоторое время каноэ удалялось по инерции. Потом девушка озадаченно глянула на парня и погрузила в воду весло. Хорошо идёт лодочка, гребец, сразу видно, искусный. А лук он себе ещё сделает. Если и не выходит у него ничего путного с охотой, так
Скучать, однако, было некогда. Выяснилось, что всё его металлургическое оборудование устарело. Физически. Износилось. Купол воздушного насоса травил воздух так, что совсем уже не дуло. Труба-колонна для плавки осыпалась, а установка по пережиганию золотых самородков покосилась, поскольку основание её размокло, впитав влагу из воздуха.
Конечно, всё переделывать придётся, но у него теперь целый ряд образцов керамики, которые он сравнил лишь по одному параметру — водостойкости. А тут его термопрочность интересует. Испытывая образчики, он может судить о свойствах материала, только сравнивая его с другим материалом. Ведь объективных количественных данных получить невозможно. Температуру даже нечем измерить.
Как ни крути, а пока стоят холода и лазить в Золотой ручей несподручно, нужно хоть подобие метрологии учредить. Длину местные кроманьонцы измеряют «в лаптях», это около тридцати сантиметров. В локтях — это около полуметра. И в днях пути — это сильно много. Эталоны, ясное дело, хранятся у пользователей и применяются ими безотносительно требованиям к использованию поверочных схем.
Долго соображал, как по-кроманьонски назвать метр. На рукоятке лопаты у него имеется несколько рисок, так он от нормального французского эталона отступит только из-за погрешности измерения, а не в силу иных соображений. Потом приложил палку к разным частям тела — всё вышло по прописи. От плеча и до конца пальцев откинутой в сторону другой руки. Распах? Размах? Этих слов он на местном языке ещё не выучил. Но зато это как раз длина стрелы его, то есть теперь уже не его, лука. И называется это словом «мет». Отлично. Если и оговорится, путаницы не возникнет.
Литр и килограмм получились запросто. И назвались легко. Горшок и полено. А потом он измерил плотность образцов керамики. А потом их плотность после суток вымачивания в воде. После недели в воде. Вот и данные о гигроскопичности.
С температурой всё оказалось сложнее. Кипение воды и плавление воска волнуют его несильно. Вспыхивание сухого ивового прутика — заметно лучше. Набрал в реке разной гальки, следя за тем, чтобы была без прожилок, монолитная, и поиздевался над камешками в горне. Ничего примечательного. Одна, правда, растеклась в конце концов, а иные потрескались. Зато тот керамический черепок, что по восьмой рецептуре был замешен, засветился. А когда остыл… ха. Не рассыпался и не подплавился. Он, правда, зараза такая, самый гигроскопичный, так воду в металлургии никто применять не собирается. А вот свечение несложно сравнить с цветами образцов. Образцов чего? Да вот же камешки любых окрасок.
Отобрал все оттенки от малинового до жёлтого, включая оранжевые и красные, укрепил на чёрном обугленном брусочке. Раз — и пирометр образовался. Сравнивай свечение стенки тигля с цветом образца и принимай решение о том, какая температура достигнута. Отметить, правда, удаётся только одиннадцать значений, точной величины для которых
И сразу стало ясно, как всё переделывать. Труба-колонна для плавки тоже выходит одноразовая, её даже обжигать перед использованием не следует, как и плавильный тигель. Просто лепится и хорошенько просушивается. А если вместо тигля вставлять туда обжиговый сосуд с дырявым дном и без крышки, тогда воздух подавать всегда нужно в одно и то же место, в чашу-основание, на которую эта колонна опирается. Перекоммутация воздушной магистрали больше не требуется, а то он всегда с этим делом затруднялся. Трубы-то у него исключительно глиняные.
И как хорошо, что для перемещения даже самых громоздких элементов его металлургических сооружений достаточно сил одного человека. Они ведь все размером с большой горшок.
Глава 21
Да тут и не соскучишься
Пока разбирался с технологическим оборудованием, прибыл Питамакан. И не один. Женщину привёл. Неудивительно даже, что с детьми. Две девчонки трёх лет и пяти. Сразу вспомнилась Айн, которая показалась ему излишне кругленькой. Так вот, на самом деле предыдущая гостья по сравнению с этой выглядела дюймовочкой. Никатипа по всем линейным размерениям, кроме вертикального, превосходила свою предшественницу ровно в два раза. Заподозрить в ней неандерталку не позволили черты лица, характерные для современного человека.
Присмотрелся и к её спутнику. Он ведь его раньше видел, можно сказать, мельком. Ну да, лоб невысок. Надбровные дуги неслабые. Но это просто такой коренастый индивидуум, принадлежащий явно к роду людскому. Тому самому, к которому и Мишка принадлежит. Насочинял он это тогда с идентификацией неандертальца. Болел, наверное. И с этим мужиком надо хорошенько поговорить.
Гостью с детьми провёл в дом, накормил, устроил разбираться по хозяйству, а Питамакана отозвал в кузницу.
— Зачем ты привёл женщину? — Пока словарный запас мал, так что без экивоков.
— Мужчине нужна женщина. У тебя нет. Айн ты не взял. Вот другая.
Надо срочно интенсивно изучать язык. Из того, что он уверенно разобрал, получилась не вполне понятная картина.
— Айн сказала, что мне не нужна, — нужно постараться всё прояснить.
— Ты не взял Айн. Она поняла, что не нужна тебе.
Вот как! Это, выходит, он был недостаточно настойчив. Столько подарков сделал, ухаживал за ней всячески. И не взял. Ну, уж разбираться, так разбираться.
— Как взять Айн?
Питамакан изобразил хватательное движение, потом показал неприличную пантомиму с продольными движениями тазом. Да уж, язык жестов у доисторических выразителен. И намного понятней, чем слова.
— Где взять Айн? — Чего уж хитрить с этим сыном природы. А Питамакан, кажется, развеселился.
— Долго плыть. Я привезу, — мужчина сделал паузу, что-то соображая. — Отдохну с дороги.
Отдыхал гость два дня. Сходил на охоту, принёс мяса. Кого уж он добыл — Мишка разбираться не стал. Всё равно не знает, что за животные здесь водятся. Не бегали они там, где он бывал, перед глазами не мельтешили.