Четвертая дочь императора. Оператор совковой лопаты
Шрифт:
Так вот, одну такую дизельную баржу построили на восточной реке. С ранней весны она курсирует от Бревнодорожного Кордона до самого устья. Мишка, когда рассматривал карту, припомнил, что где-то в этих местах располагался город, именуемый Саванна. Он специально разыскал его в детстве по указателю атласа. Интересовался названием первого судна, которое пересекло Атлантику под паром, без помощи парусов.
Кстати, саму реку Саечка уверенно наметила карандашиком на белом пятне испанской карты. Жаль, что не поехала она нынче с ним. Улыбнулась только загадочно. Чует его сердце, любовью в прошлой поездке они позанимались плодотворно. Айн и Ласточка тоже с малыми детишками домоседствуют, но Ведающего Мёд в дальний
К поездке во Флориду подготовились тщательно. Привезут губернаторше отличный резной поставец с зеркалом под крышкой. Сайка его заполнила керамическими баночками с разными кремами. Говорит — самые лучшие. Из стреляного жира. Надо будет выяснить, что это такое. Хозяину полуострова — сундучок для документов. Без затей. Две массивные детали из литого серебра — ящик и крышка и стальные шарниры. Для господ офицеров — бритвы. Такой стали они больше нигде не найдут. Ну и зеркальца, серебряные стаканчики и чашки, правильный камень, ремень. Набор для настоящего идальго. А то в прошлый раз Мишка там появился, как с перепугу, с одним железом.
Удачно зашли. Кораблик Ганса уже стоит у пристани. Явно такелаж поправляют после трансатлантического рейса. Только флаг на нём незнакомый. Что-то жёлтенькое с чёрным. Ну и ладно! Не хватало ещё в геральдике разбираться, как будто ему больше делать нечего.
Череда обязательных визитов, потеплевшие глаза губернатора, нежданно-негаданно получившего, наверное, годовое жалованье в виде пустякового с виду подарка — сундучок-то увесистый. Вчетвером его носить удобней, чем вдвоём. Представил Питамакана, одетого настоящим индейским вождём, точно так, как Мишка помнит по картинкам из детских книжек. Разговор мягко покрутился вокруг характеристики погодных условий на протяжении минувшей зимы, пробежался насчёт несомненности грядущей летней жары да и сник. Может быть, хозяин полуострова не решился беседовать ни о чём серьёзном в присутствии переводчика — дона Хуана. А может быть, и разговаривать ему с ними не о чем?
Потом — встреча с офицерами, прошедшая на этот раз всухую. При Питамакане бражничать нельзя. Индейцам спиртное — чистый яд, к которому к тому же они быстро приохочиваются. А пить, не налив старшему товарищу, — нехорошо.
Ганс привёз-таки корабельного мастера. Жаль, что парень так молодо выглядит. Правда, женат, но деток нет и не будет ещё месяца три, если Мишка правильно оценил размер животика спутницы жизни нового работника. Вот только владеет ли парень специальностью — непонятно. Может быть, Ганс решил слукавить? Ещё ведь не разобрался «голландец», во что ввязался. Жалуется, что уже взял на борт полный груз и теперь спешит в Европу. А использовать по назначению прихваченные для обмена с индейцами предметы в этом плавании ему не удастся. Некогда ему, как оказалось, обходить берега и выменивать шкуры вдоль восточного побережья. Ничего, Мишка всё купит, но за доставку его самого с товарищами и их вещами до устья Саванны. Даже поторгуется несильно.
Знает ведь он, что загружено судно Ганса иголками, рыболовными крючками и зеркальцами, которые места почти не заняли, но они по ценам Старого Света — целое состояние. И куплено это всё у кузнеца. А теперь сюда же придётся погрузить и свинец, и олово, и медные слитки, что на днях из этих самых трюмов перетащили в сарай при кузнице. Да ещё к этому прибавить изрядное количество «серебришка» — платины, которую также привёз из Старого Света Ганс. И не забыть передать Гансу список с заказами для следующего рейса. Мышьяк и ртуть в это время уже известны. Ещё нужны краски, какими пользуются живописцы. Образцы лучших тканей, чтобы ткачи могли с ними ознакомиться… Перечень длинный.
На этот раз
Про то, что послушные и смирные краснокожие в недавнем прошлом — Трусливые Койоты, никто шкиперу не рассказал. Главное — по-испански все эти юнги немного понимают. Знание ими арифметики и геометрии тем более окажется для преподавателя неожиданностью. Основами тригонометрии Ведающий Мёд позанимался с парнями лично. Ну, не Евклиды, но откровенных тупиц в этой команде нет. Синус с тангенсом не путают.
Выяснилось, кстати, что литые, подделанные в Тамбове монеты местные отличают от оригинальных из-за чёткости внешней формы — отсутствия срезов на краях. И менее резкого рельефа, как следствия отливки, а не чеканки. Но принимают охотно, а отдают неохотно. Разобрались, что серебро в них чище. Даже название у них теперь своё — тамбы, а не макукина, что означает «неправильная». Ладно, раз попались на незнании, продолжат в том же духе. Цинично. Пустят по кромке насечку, а со временем, может, ещё что-то добавят. После успеха с артиллерией Мишка ощущает, что надо менять поведение, некоторый кураж приобретать следует.
Обратная дорога до устья Саванны много времени не заняла. Потом произошла перегрузка привезённых материалов на баржу, — вот тут работёнка вышла серьёзная. Далее состоялись трогательное прощание с командой уходящего в путь через океан парусника Ганса и спокойный переход к пристани Бревнодорожного Кордона.
Мишка никак не мог понять беспокойства, которое испытывал в этой поездке. Явно ведь не о Сайке тревожился. Разобрался он в этом, когда мрачный и неразговорчивый мастер понял, что судно, шустро бегущее против течения по мелкой прибрежной водичке, приводится в движение не гребцами и не парусами, и даже не бечевой, а чем-то ворчащим под палубой. Вот тут-то он и засуетился, флегматик нордический. Его испанский был отвратителен, поэтому язык рисунков и жестов доминировал в общении. Но обсуждение приготовленных заранее эскизов началось незамедлительно.
Прежде всего чужеземец выучил, как по-выдрски называются шпангоут, стрингер, обшивка, палуба, доска и брус. Потом — киль, нос, корма, мачта и дизель. Поскольку для разговора этих слов не хватало — изучение местного языка не останавливалось ни на минуту. Проект, кстати, был в основном принят, когда мастер уяснил, что нужны не вместительные трюмы, а прочность, мореходность и чисто символическая мачта, основное назначение которой — повыше поднять наблюдателя. Паруса исключительно для видимости. Ну, если и помогут когда в движении, то хорошо, но заботиться о них следует исключительно по остаточному принципу.
Острый нос, практически сразу переходящий в плавную окружность кормы. В самом широком месте палубы — площадка для пушечного основания, это широкое круглое пространство практически от борта до борта. Хотя на общей длине экономить не следует, чтобы уменьшить, по возможности, килевую качку.
По оживившемуся взору, по сосредоточенности на деталях сразу видно специалиста — человека увлечённого и настырного. Поняв это, Мишка почувствовал, что напряжение его отпустило. Вот и ладно. Ещё ведь потребуется танкер, чтобы возить вино на перегонный завод. Чует его сердце, спиртовая настойка дубовой щепы пойдёт в Европу хорошо, так что Ганс, если не сочтёт себя уже достаточно обогатившимся, будет сновать через океан, как челнок в руках опытной ткачихи.