Четвертая дочь императора
Шрифт:
Если судить по карте — все логично. Но ведь они пришли сюда для проведения тренировки. И Гошка послал для досмотра всю роту морпехов на двух паровых катерах.
Досмотровая партия вернулась нескоро. Долго работали. Однако явных признаков причастности судна к рейдерской деятельности обнаружить не удалось. Полуразобранная правая машина мотивирует длительную стоянку, оружие — пистолеты у офицеров и небольшой арсенал в капитанском сейфе — обычная практика. Груз — партия стопятидесятимиллиметровых снарядов, перевозимых, согласно документам, из франского порта Сель в одно из урмских княжеств. И уголь, следующий туда же из джаппы.
Пароход приписан к
Опять же, посреди моря мест, пригодных для якорной стоянки встречается немного. Как-то уж очень удачно на этом пароходе машина сломалась. Нет, угольщик в дрейфе, якоря подняты, только произошло это недавно. Цепи еще имеют следы влаги. И еще морпехи отметили какую-то обжитость, благоустроенность, с которой размещен экипаж. И очень большой запас запчастей в хозяйстве духа, как моряки нередко зовут главного механика.
В общем, все косвенные признаки указывают на то, что тут сильно пахнет базой снабжения для рейдеров. Гошка даже слегка прибалдел от такого явственного аромата удачи. Он то считал, что вольные охотники ни в каких базах не нуждаются, в порты не заходят и кормятся ограблением добычи, черпая на захваченных судах топливо и иные припасы. Интересно, чего он не учел?
И надо решаться на какие-то действия. Если формально, по инструкции, то никаких претензий к пароходику предъявить нельзя. Отпускать его придется. Вернее, оставлять, поскольку в помощи он явно не нуждается. Просигналил миноносцам, чтобы подходили к транспорту грузиться углем, и распорядился делать это без спешки. Так что ночь встретили в видимости «подозреваемого», а на рассвете уже находились на позиции ожидания, нарезая круги за пределами видимости «ремонтирующегося» торговца. Оцепление, конечно, получилось редким. Пять миноносцев и транспорт крутили бесконечную карусель на экономичном ходу, стараясь придерживаться заранее составленного графика. Солнышко изредка показывалось в просветах между облаками, так что с ориентацией дела обстояли более-менее сносно. Другое дело, что ни миноносцы, ни транспорт друг друга не видели. Даже насчет ракет не было уверенности, что их удастся разглядеть. А проверять боязно. Выдавать себя не хочется. Ну, может быть, выстрелом за горизонт удастся подать сигнал в расчете на то, что звук обогнет выпуклую поверхность моря, как это удалось проделать накануне.
Двое суток ничего не происходило, а потом в утреннем тумане справа по курсу транспорта появился силуэт, в котором, сблизившись, узнали легкий крейсер серии «Тарио». Тоже популярный у рикан тип корабля для дальних походов.
Стотридцатимиллиметровки транспорта ударили раньше. Цель оказалась доступна для обоих стволов, и эти стволы с расстояния в полкилометра наводили сразу в корпус под трубы. Расстрельная дистанция на спокойной воде, и впечатляющая по размерам мишень. В промежутках между выстрелами были слышны колокола громкого боя, потом прозвучала пара взрывов и цель, повернувшись кормой к транспорту, стала скрываться в тумане. Ретирадная пушка «Тарио» успела выпалить дважды, и тоже не промахнулась. Зашипел пар, из машинного отделения транспорта повыскакивали люди, и бурун за кормой опал.
Когда туман рассеялся, море вокруг оказалось чистым. Только с юго-запада угадывался дымок. По графику это семьсот первый экономичным ходом догоняет потерявший ход транспорт. Собственно, два из четырех котлов не повреждены, просто нужно еще некоторое время, чтобы машинная команда разобралась в своем хозяйстве. А пока стоит подождать.
Гошка, кажется, сообразил, зачем эта плавучая база. От риканских портов не близко, а выходить на «охоту» с исчерпавшимися за время перехода топливом и водой легким крейсерам неуютно. И в порты невоюющих держав по дороге заходить не с руки — ясно же всем, куда и зачем такой корабль направляется. Какая уж тут скрытность?
Судя по количеству угля, этот «торговец» еще никого не снабдил топливом. И припасено у него кораблей на пять или шесть. Исходя из разработанной модели, если полагать, что крейсера, выходящие на промысел огибают с юга гряду Рейсфе, то перехватывать их имеет смысл… точно, всего то полсотни километров надо перекрыть. И добить бы подранка. Ясно ведь, что он бункеруется с дождавшегося его транспорта. Часа через три подтянется семьсот второй, тогда и можно будет отправить пару боевых кораблей навестить старого знакомого. А пока передать капитану транспорта, чтобы не торопил ремонтников. Может, они за три часа вообще все повреждения устранят, если не держать пар в магистралях под рабочим давлением.
Прошел в салон транспорта, где работает штаб дивизиона, взглянул на карту. И перевел взор на начальника оперативного отдела. Даже слова излишни. Располагая той же информацией, этот офицер сделал те же выводы. И готов предложить план, уже сложившийся в Гошкиной голове.
Улыбнулся, кивнул. И чуть не захлебнулся от восхитительного аромата кофе, что внесла на подносе морская пехотиночка Ви. Ее внешнее сходство с Ри Гошку даже не смутило. Похоже в боевой обстановке его восприятие действует специфично. Игры подсознания, так сказать. Предчувствие большой драки.
К месту стоянки «неисправного» торговца ушли семьсот первый и семьсот второй — «Рябой». По расчету времени подойти к цели они должны были уже в темноте. А Гошка остался на транспорте, ждать сбора остальных миноносцев дивизиона, следующих по окружности в его сторону. Особенно томительно стало, когда последний в череде, семьсот пятый, не появился в течение полутора часов после расчетного времени. Не мог же он промахнуться настолько, чтобы не попасть в поле зрения сигнальщиков транспорта! Штурман там молодой и старпом, и командир, но старшина рулевых — волчина грызенный.
Пришел, наконец. Этот кораблик, прозванный «Конопатым» за изрытый остриями осколков сегментных снарядов левый борт, вернулся с израсходованными торпедами. Утренний туман тоже свел его с легким крейсером рикан. Тип определить не удалось, то ли новинка, то ли экспериментальный образец, не прошедший в серию. Разглядели они друг друга километров с пяти, и первым огонь открыл рейдер.
Командир миноносца успел согнать народ с мостика, так что потерь в экипаже не было. Зато заклинило носовую башню и, кажется, мозги свежеиспеченного лейтенанта. Он полным ходом, словно раненый кабан, погнал свой корабль на крейсер, игнорируя действие неприятельской артиллерии и тупо всадил торпеды тому в борт, выпустив их с полутораста метров, работая на полную катушку задним ходом.
Торпедированный корабль просто сломался и затонул неправдоподобно быстро. Из воды выловили троих. В результате — контуженный выбитым близким разрывом триплекса сигнальщик, изуродованная носовая башня, и погнутый вал левого винта. Причина последнего повреждения неясна. Еще был израсходован весь скипидар, обильно впрыснутый в топки из сифонов розжига для экстренного форсирования котлов.
Бой длился всего около четверти часа, но частичная потеря хода и ошибки, возникающие в связи с несколько не идеальной прямолинейностью длительного движения на одном винте при отсутствии ориентиров, сильно задержали миноносец.