Четвертая дочь императора
Шрифт:
— Не очень. Предыдущее было по итогам риканской войны. Ты же понимаешь, Игорёк, сколько народу нужно оторвать на целый месяц от дела, чтобы организовать такое сборище. После джаппской компании это не требовалось, там по рапортам всё сошлось, так что несколько штабных легко сложили полную картинку.
— А почему на риканскую разборку меня не позвали?
— Во-первых, тебя нужно было спрятать, а во-вторых нашлись и другие свидетели. В том, что произошло с твоим участием, путаницы не было. Мулю тогда сильно мучили, и финальный этап с дредноутами раскладывали долго.
— Интересно, кому это пришла в голову
— Правильно, мне, — Ри тычется носом ему в плечо, — правильная, кстати, идея.
— Получается, что массу народу месяц держали в одном месте, чтобы поставить на полку томик истории одной войны?
— Примерно. Полок, однако, много. И в министерстве иностранных дел, и у военных аналитиков, и еще в куче нужных мест. Его же, этот томик, в хорошо укороченном виде, ну, без подробностей, которые лучше хранить для себя, опубликуют, дополнив сообщениями газетчиков. А вот стенограммы совещания в столице редактировать не будут. Их издадут без купюр или комментариев и разошлют по всем околоткам.
— Это, типа, гласность такая, на местный манер? — Гошка пытается шутить.
— Типа, — Ри совсем не шутит и, кажется, отлично поняла намёк на земную историю. — Понимаешь, все правители должны быть в курсе общих задач, каждого ведь не снабдишь индивидуальными инструкциями. А как они будут соображать, если не знают общего понимания вопроса?
— Ты, наверное, имела в виду, «управители» «Правители», это когда суверенные.
— Любите вы, земляне, поиграть словами. Особенно, российской выпечки. Правители и управители, права и обязанности, полномочия и ответственность — у каждого слова, при единственном смысле, десятки оттенков и бесчисленное множество трактовок, — Ри теснее прижимается к Гошке. — Выражаясь языком ротного, нет ничего худого в том, что каждый боец знает задачу дивизии.
Гошка полежал минутку, размышляя.
— Слушай, мягонькая, а ты сказала — по околоткам. А в волости, уезды, губернии — тоже направят?
— Не знаю. А какая разница? Если и нет, так губернатор что, в своем околотке что ли не сможет эту брошюрку прочитать?
Ну, да. Естественно. Если наследница престола бегает в столовую околотка, в котором располагается резиденция императорской семьи, то беспокоиться о губернаторах… ну никак он не сживётся с местными реалиями.
— То есть все отчёты о совещаниях с участием государя есть в каждом селении? — Он всё-таки дорасспросит.
— В каждом, — Ри уже зевает, — но не обо всех. Материалы о боевом планировании или дипломатических интригах, или, скажем, о направлениях исследований в области вооружений. Ну, ты понял, да?
Глава 39
То, что для молодой приезжей пары квартирка отыскалась в течение считанных минут после прибытия в посёлок, Гошку привычно не удивило. Он даже ни капельки не изумился тому, что местный околоточный, записав их имена и назвав номер дома и квартиры, выдала и два листика талонов на питание. Изумила личность местного «смотрящего» — девчонка «тянула», от силы, на старшеклассницу. Это притом, что раньше на этой должности он обнаруживал мужчин степенных и немолодых.
В столовой, куда они зашли по дороге в своё новое жилище, официантка накормила Гошку суточными щами, а для Ри принесла
Квартирка стояла незапертой. Более того, в ней копошился дворник, манипулируя вентилями и проверяя уход воды в канализацию.
— Привет, не открывайте этот кран, кажется, тут буксу коррозия подъела, сменю через полчасика, — а вот этот дядька, серьезный и обстоятельный, больше похож на настоящего околоточного.
Поднялись на второй этаж. Гошка открыл окна на обе стороны и устроил сквозняк, очень уж воздух застоялся. Ри распахнула шкаф и уверенно, как будто сама складывала, вытащила мешки с подушками и одеялами. Матрасы оттуда же достал Гошка. Комплект белья оказался ветхий и какой-то волглый. Пока растапливал печку и мыл полы, его принцесса смоталась в магазин и вернулась с покупками. Тащил их как раз тот самый дворник, что отлучался за запчастью.
Через час все краны и сливы работали, шторки, скатёрки, простынки, половички занимали нужные места, в квартире становилось тепло, а на спиртовке позвякивал крышкой чайник. В шкафах нашлись чашки и сковородка, а титан в ванной стал теплым. Вообще масса бытовых предметов сохранилась от предыдущих жильцов, мебель вообще здесь, похоже, никто с собой не возит. Масляные лампы, зеркала и полочки то ли не считают великой ценностью, то ли экономят силы и нервы при переездах. Хотя… Ри ничему не обрадовалась и ничему не удивилась. Притаранила сахар, заварку и плюшки, переоделась в домашний комплектик, сунула ноги в тапочки, и сидит, как дома, раскладывая по ящикам письменного стола всякие причиндалы.
Гошка пока развесил в ванной полотенца, протёр пыль с подоконников, подмёл около топки, коврик резиновый помыл. А тут стук в дверь. Конечно, кому бы ещё быть? Конный фельдъегерь с пакетом. Пока Ри писала ответ, напоил мужика чаем и скормил ему все плюшки.
Лаборатория находилась в поселении, именуемом: «Казармы электриков», где жили работники действующего механического завода, выпускавшего часы: от ходиков, до серьезных кабинетных. А также мясорубки, кофемолки, пряжки и другие бытовые мелочи. Карманные «луковицы» как раз ставились на серийное производство, а термин «роторно-конвейерная линия», услышанный в разговоре попутчиков по конному вагончику, навеял воспоминания о чём-то земном. Зато нормальный станочный парк под рукой. Жилье обычное по этим местам, на Земле это называется таун-хауз. Практически все здесь в таком живут.
Естественно, откровенно издевательское название посёлка красноречиво указывало, как на степень секретности тщательно скрываемого вида деятельности спрятанной здесь лаборатории, так и на успехи, достигнутые на упомянутом в наименовании поприще.
Собственно, само помещение для исследователей электрических эффектов располагалось прямо в одном из строений часовой фабрики. На столах, стеллажах и полах пыли не наблюдалось, значит, прибирают регулярно. А вот в шкафах этой вездесущей субстанции оказалось немало, следовательно — никто ничего не трогал с тех пор, как работы по теме были прекращены.