Четвертая мировая война
Шрифт:
Согласно современной государственной теории, люди рождаются разными. Их внедрение в общество осуществляется путем образовательного процесса, который привел бы в ужас администрацию самого строгого из исправительных домов для несовершеннолетних. Усилия всего государственного аппарата направлены на «выравнивание» человека, то есть на приведение его в максимальное соответствие требованиям правящей власти. Уровень его общественного успеха измеряется, таким образом, согласно тому, насколько он близок или далек от существующей модели. Однородность эта не в том, чтобы мы все были равны между собой, а в том, чтобы мы все в равной степени старались быть похожими на эту модель. А моделью
И именно в этом суть такой однородности— не у всех нас есть одни и те же богатства (не говоря уже о том, что немногие обладают ими за счет многих), не у всех — одни и те же возможности, но у всех нас — один и тот же хозяин и одно и то же стремление к подчинению ему (что одна из форм сказать «служению ему»).
Когда сравнивают общество с семьей и говорят нам, что должны существовать правила совместной жизни, «забывают» обычно, что проблема как раз в «этих» определенных правилах. И здесь слова начинают изменять свою географию и обозначают уже не то, что значили раньше, а то, чего хочет от них власть.
В определенный момент современной истории законность замещает собой легитимность и когда законность нарушается теми, кто сверху, это значит, что законы должны быть переделаны. Когда же законность нарушается теми, кто снизу, законы должны быть применены… чтобы наказать нарушителя.
Для географии власти мы рождаемся не в какой-то части света, а с возможностью или без возможности доминировать какую-то его часть. Если раньше аргументом превосходства была принадлежность к определенной расе, то сегодня — это принадлежность к определенной географии. Живущие на севере, живут не на севере географическом, а на севере социальном, то есть, находятся вверху. Те, кто живет на юге, находятся внизу. География упростилась до двух понятий — верх и низ. Верхнее место узко и в него мало кто помещается. Место нижнее настолько просторно, что охватывает любой уголок планеты и готово вместить все человечество.
В современной Вавилонской башне обществом высшим считается не то, в котором больше научных, культурных и артистических достижений, лучшие условия жизни и более гармоничное сосуществование, а то, которое завоевывает другие.
В современную эпоху власть ведет многочисленные захватнические войны. Говоря «многочисленные», я имею ввиду не «многие», а «в разных местах и в разной форме». Поэтому, мировые войны сегодня являются более мировыми, чем когда бы то ни было раньше. И если победитель всегда остается одним и тем же, побежденных оказывается все больше и находятся они в самых разных местах. Даже пространства присваивают себе бомбометательные характеристики — те кто сбрасывает бомбы, находятся на севере, «вверху» башни, те же, на кого ни падают, находятся внизу, на юге.
Но меняют географию не бомбы. Бомбы изменяют лишь ее передел, контроль над ней. Здесь, на этом пространстве, исчерченном точками и стрелками, сегодня правит один, а завтра будет править другой. Это называется «геополитикой». Географические карты указывают не столько природные богатства, людей, культуры и истории, сколько тех или того, кто является хозяином всего этого.
Все человечество для власти — это ребенок, который может быть послушным или непослушным. Бомбы лишь напоминают человеческому детенышу о том, насколько целесообразно быть одним и насколько нецелесообразно быть другим.
Сегодня оказывается, что у иракских гражданских
Но эта война — не против Ирака, точнее, не только против Ирака. Она против любой попытки, в настоящем или в будущем, не подчиняться. Это война против неподчинения, то есть, против человечества. Эта война является мировой как из-за множества вызываемой ею последствий, так и, и прежде всего, из-за этого «нет!», которое она вызывает.
Трагикомическая ось Буш-Блэр-Аснар и более мелкие мошенники из некоторых западных «демократий», развязавшие эту войну, уже потерпели свое первое поражение. Они попытались убедить нас в том, что Ирак находится на Ближнем Востоке и не вышло. Как гласит любой уважающий себя географический справочник, Ирак находится в Европе, в Соединенных Штатах, в Океании, в Латинской Америке, в горах юго-востока Мексики и в этом непокорном всемирном «нет!», рисующем новую карту мира, где достоинство и стыд превращаются в дом и знамя.
Демонстрации по всей планете подтверждают, кроме всего прочего, что эта война направлена против человечества.
И если кто-то лучше всех усвоил, что Ирак находится сегодня в любом месте планеты — это молодежь. Пока другие смотрели на карты и утешались, подсчитывая, сколько тысяч километров отделяет Багдад от их собственных домов, молодежь поняла, что цель этих бомб (разрывных и дезинформационных) — не только территория Ирака, но и наше право быть другими.
И когда молодой человек пишет «нет!» на транспаранте, в виде граффити, в тетради, в голосе, он говорит не только «нет войне в Ираке!», но и «нет новой Вавилонской башне!», «нет единообразию!», «нет единовластию!». Потому что пользующиеся этим «нет!», как кистью, с этим «нет!» в руках и во взгляде, пишут и предвосхищают новую географию.
Как Полифем, циклоп из греческой мифологии, власть превращает ненависть к отличному в свой единственный глаз. Она сегодня действительно очень сильна и кажется непобедимой. Но как когда-то давно уже случилось с Полифемом, некий призрак, по имени «никто», бросает вызов сегодняшней власти.
Потому что когда власть имущие говорят о других, они называют иx обычно презрительной кличкой «никто». И этим самым «никем» стала уже большая часть планеты. Если деньги хотят воссоздать мир в виде башни, удовлетворяющей их высокомерие, «никто», который вращает колесо истории, тоже мечтает о другом мире, но круглом, способном с достоинством, то есть, с уважением, вместить в себя все существующие в нем различия. Не о небе мечты человечества, а о земле.
И таким образом «никто» подтачивает фундамент новой Вавилонской башни.
Потому что земля кругла для того чтобы вращаться.
В мире, который вот-вот родится, в отличие от мира этого и всех предыдущих, чье создание приписывается различным богам, когда кто-то спросит: «кто создал этот мир?», ответом будет: «никто».
И чтобы предсказать этот мир и начать его строить, необходимо смотреть в географии времени далеко вперед. Тот, кто вверху, близорук и ошибается, когда путает зеркало с биноклем. Тот, кто внизу, «никто», пока даже не встает на цыпочки, чтобы предугадать то, что наступит.