Четвёртая сторона треугольника
Шрифт:
Молчание нарушила Джуди Уолш.
— Но разве вы не сознавали, миссис Маккелл, что это может привести к случайной гибели другого человека? — мягко спросила она.
Дейн понял, что Джуди знает то же, что и он. Голова Лютеции качнулась и опустилась на кружевное жабо.
— К сожалению, я об этом никогда не думала. Как глупо с моей стороны. Я была уверена, что это может случиться только со мной… Одинокие вечера приходили и уходили, но я не могла заставить себя осуществить свой план…
Джуди отвернулась, ее глаза были полны слез.
— Нет, — медленно произнесла
Ввиду недоступности Роберта О'Брайена и по его рекомендации, Эштон Маккелл заручился услугами Генри Колдера Бартона, известного адвоката старой школы, специализировавшегося на уголовных делах. С помощью Хитона Бартон наметил линию защиты.
— Они не могут доказать, что миссис Маккелл это сделала, — сказал Бартон — грузный старик с седой шевелюрой над багровым лицом. — Но точно так же они не могут доказать, что она этого не делала. Мы будем упирать на версию неизвестного убийцы.
— И насколько убедительна эта версия? — угрюмо осведомился Эштон.
— Достаточно убедительна. В конце концов, Шейла Грей не была трусливой старой леди, которой при каждой шевельнувшейся тени чудились грабители под кроватью. Насколько я понимаю, она была проницательной деловой женщиной, сильной духом. Если такая женщина неожиданно испугалась одиночества, разумно предположить, что у нее была на то причина. В прошлом году произошла серия ночных взломов квартир на Парк-авеню, многие из которых остались нераскрытыми, а некоторые были неподалеку от вашего дома. Грабитель мог проникнуть в пентхаус, найти оружие, роясь в ящиках, и использовать его, когда хозяйка застигла его врасплох. Если на нем были перчатки, то он не оставил бы отпечатков пальцев. Отпечатки вообще редко находят на оружии, даже если его держат без перчаток. Да, думаю, мы можем успешно сыграть на этой теории.
Эштон кивнул, но его мысли, казалось, блуждали далеко. Дейн сомневался, что его отец думал о реальных или воображаемых грабителях и о Шейле Грей как о всего лишь «проницательной деловой женщине». Сам Дейн знал о ней куда больше этого — что же должен был знать его отец? Но теперь она мертва, и ничья вина или невиновность, никакие аргументы или теории не могут изменить этот факт для Эштона Маккелла.
Что касается Бартона, то Дейн думал, что он подбадривает сам себя. Отпечатки пальцев его матери на холостых патронах и двух боевых перевесят любую версию о неизвестном грабителе.
Дейн отвел Бартона в сторону.
— По-моему, моя мать психически неуравновешенна, — тихо сказал он. — Это не кажется вам лучшей линией защиты?
Адвокат резко взглянул на него:
— Что заставляет вас считать вашу мать психически нестабильной?
— То, как она объясняет, почему зарядила револьвер боевыми патронами. Это не притворство, мистер Бартон, хотя я знаю, что вы думаете иначе, — я наблюдал за вашим лицом… Теперь я понимаю, что это продолжалось уже долгое время.
Бартон покачал головой:
— Не вижу, как мы можем эффективно этим воспользоваться. Ведь она не признает, что нажала на спуск…
Но Дейн не чувствовал себя убежденным.
При всей легкости, с которой Дейн заключил ее в объятия в кульминационный момент суда над отцом, Джуди казалось, что они все больше отдаляются друг от друга. Она не могла читать мысли Дейна, но холодность его поведения не вызывала сомнений. Тот момент в зале суда казался таким же далеким, как их поцелуй в ее квартире. Джуди спрашивала себя: является ли причиной отчужденности ситуация с его матерью? Но это не могло быть единственной причиной. Дейна беспокоило что-то еще. Но что именно?
Джуди позвонила ему однажды вечером после весьма напряженного обеда у Маккеллов. Дейн отвез ее домой почти в полном молчании.
— Дейн, это Джуди.
— Джуди?
Последовала пауза.
— Дейн, я должна знать, что не так…
— Не так?
— Ты кажешься таким…
Он невесело усмехнулся:
— Моего отца судили за убийство, мою мать арестовали по тому же обвинению, а тебя интересует, что не так.
Сердито моргая сквозь слезы, Джуди услышала, как Дейн бросил трубку, и поплелась в постель.
Больше она не пыталась звонить Дейну, а когда он позвонил сам, ответила так же холодно:
— Да, Дейн?
— Я просто передаю сообщение. Папа и я разговаривали с Эллери Квином, и он пригласил нас посетить его завтра. Папа хочет, чтобы ты поехала с нами. Ты согласна?
— Конечно.
Джуди ждала, но он больше ничего не говорил, и вскоре она положила трубку. Его голос еще никогда не звучал так безжизненно. В голове у нее мелькнула безумная мысль, что они все мертвы — Дейн, его родители, Эллери Квин, она сама — и что единственным живым существом во всей вселенной была Шейла Грей. Это заставляло ее ненавидеть Шейлу… Джуди дала волю слезам.
— У вас на руках акции этой больницы, — спросил Дейн, — или они держат вас в плену?
Эллери находился в той же палате Шведско-норвежского госпиталя; он сидел в том же кресле, положив на подушки ноги хоккейного вратаря. Гипс казался новым.
— Кости толком не срастаются. Вот они и возятся с ними. — Эллери выглядел усталым и обеспокоенным. — Хорошо, что у меня нет серьезных психологических проблем, иначе я бы думал о себе как о Тулуз-Лотреке. [42]
42
Тулуз-Лотрек, Анри де (1864–1901) — французский художник, страдавший тяжелым заболеванием ног.