Четвертое июля

Паттерсон Джеймс

До женитьбы на Элис Джейк был плохим парнем. Я просмотрела его послужной список: вымогательство денег у проститутки и подделка подписи своего отца на пенсионных чеках. Но в последние восемь лет все было чисто, и Джейк работал на полной ставке в одной из городских пиццерий.

На его тридцатидвухлетнюю жену Элис я не нашла ни одной записи. За всю жизнь она ни разу не проехала на красный свет и не помяла чужую машину, паркуясь у супермаркета.

Несмотря на это, она была мертва.

И что все это значило?

Я позвонила

Клэр, и она взяла трубку после первого же звонка. Мы сразу перешли к делу.

– Клэр, можешь подкинуть мне немного информации? Я хочу найти связь между убийствами О'Майли и супругов Далтри.

– Без проблем, Линдси. Я запущу сравнительный поиск в медицинской базе данных. Что-нибудь получится.

– Заодно посмотри и Сандру О'Майли. Она умерла в 1994-м, самоубийство.

Мы еще немного поболтали с Клэр, обсуждая ее мужа Эдмунда и кольцо с сапфиром, которое он подарил ей на годовщину свадьбы. Затем я рассказала про девочку Эли, свободно говорившую на поросячьем языке.

Наконец я повесила трубку, чувствуя себя так, словно надышалась чистым и бодрящим горным воздухом. Я собиралась закрыть ноутбук, когда мое внимание привлекла одна деталь. После того как Лорели О'Майли привлекли к суду за кражу пары двадцатидолларовых серег, ее защищал адвокат Роберт Хинтон.

Я знала Боба Хинтона.

Его визитная карточка лежала в моих шортах с того самого утра, когда он на всем ходу врезался в меня на велосипеде.

За этим парнем был должок.

ГЛАВА 54

У Боба Хинтона был крошечный офис, приютившийся на Мэйн-стрит между «Старбаксом» и банком. Надеясь застать его в субботу, я толкнула стеклянную дверь и увидела лысеющий череп Боба. Он сидел за широким столом и читал «Сан-Франциско икзэминер».

Боб нервно дернул головой и взмахнул рукой, опрокинув чашку кофе. Перед тем как газета исчезла под кофейной гущей, я заметила на первой странице фотографию. На ней был изображен светловолосый мальчик, сидевший в инвалидном кресле.

Сэм Кэйбот. Мой маленький ночной кошмар.

– Простите, Боб, я не хотела вас пугать.

– Вам н-не за что извиняться, – заикаясь, ответил Хинтон. Он поправил очки в розовой оправе и стал промакивать стол бумажными салфетками. – Садитесь, пожалуйста.

– Спасибо.

Боб спросил, как идут мои дела в Халф-Мун-Бэй, и я ответила, что почти постоянно занята.

– А я как раз читал о вас, лейтенант, – пробормотал он, вытирая газетный лист комком бумаги.

– Теперь все живут как под микроскопом, – заметила я с улыбкой.

Я объяснила Бобу, что меня заинтересовали убийства, происходившие чуть ли не на соседней улице, и спросила, что он может о них рассказать.

– Я знал Лорели О'Майли, – произнес Боб. – Однажды даже представлял ее в суде. Тогда она отделалась легким штрафом. – Он усмехнулся. – С Беном я почти не знаком. Люди говорят,

что он как-то связан с убийством Лорели, но я не верю. Не могу представить, чтобы он поднял руку на мачеху Кэтлин. Она и так едва оправилась после смерти матери.

– Копы всегда в первую очередь подозревают мужа.

– Да, я знаю. У меня есть друзья в полиции. Я вырос в Халф-Мун-Бэй, – добавил Боб, – и начал здесь практиковать сразу после окончания юридической школы. Мне нравится быть маленькой рыбкой в маленьком пруду.

– Вы скромничаете.

Я указала на развешанные по стенам фото, на которых Хинтон пожимал руки губернатору и другим высокопоставленным лицам. Рядом в аккуратных рамочках помещались его награды и дипломы.

– А-а, это… – Боб пожал плечами. – Просто раньше я работал на общественных началах в качестве назначенного судом опекуна – оказывал юридические услуги детям, пострадавшим от насилия или брошенным родителями. Защищал их права в суде и все такое.

– Весьма похвально, – улыбнулась я.

Мне все больше нравился этот симпатичный паренек, и я заметила, что его отношение ко мне тоже потеплело. После эпизода с чашкой он ни разу не заикнулся.

Хинтон откинулся в кожаном кресле и кивнул на фотографию, запечатлевшую церемонию награждения в мэрии. Боб пожимал руку человеку, который протягивал ему блестящую дощечку.

– Видите этого парня? – Адвокат указал на мужчину, сидевшего в ряду гостей на сцене. – Рэй Уиттакер. Он и его жена Молли жили в Лос-Анджелесе, но лето проводили здесь. Пару лет назад их убили в собственной постели. Линдси, вам известно, что всех этих людей засекли до смерти?

– Да, – отозвалась я.

На минуту я почти полностью отключилась, задумавшись о новых преступлениях. Как давно действует убийца? И что значит порка?

Потом я снова вернулась к реальности и услышала, что Боб все еще продолжает говорить о Уиттакерах:

– …очень милые, общительные люди. Он работал фотографом, она – статисткой в Голливуде. Короче, полная бессмыслица. Все жертвы были прекрасными людьми, а потом их детям пришлось переселяться в приют или к родственникам, которых они едва знают, – это настоящая трагедия. Бедные дети, я о них очень беспокоюсь. – Он покачал головой и тяжело вздохнул. – Обычно я стараюсь не думать о подобном после работы, но у меня плохо получается.

– Да, мне это знакомо, – пробормотала я. – Если у вас есть свободная минутка, я могу рассказать вам историю, которую мне уже десять лет приходится таскать домой с работы.

ГЛАВА 55

Хинтон встал из-за стола и подошел к кофеварке, стоявшей на канцелярском шкафчике. Он налил нам по чашке кофе.

– Времени у меня более чем достаточно, – промолвил адвокат. – Все равно мне не нравятся цены в «Старбаксе». – Он улыбнулся. – Так же, как и тамошняя публика.