Четвёртое измерение: повторение пройденного
Шрифт:
— И вот тут нам с коллегой здорово помог захваченный пленный. Знаешь, в чем дело?
Ну, конечно же, знаю, а как иначе-то?! И знание оно наколото древнешумерскими иероглифами и нестерильной иглой на левой груди, в аккурат между гордым профилем товарища Сталина и Леночкиным портретом в фас!
Нет, все-таки он издевается:
— Не, тащ полковник, не знаю…
— В том, что хоть этих вариаций и может быть бесконечное множество, лишь в одной из них в наших параллельных мирах не только были одновременно запущены оба ускорителя, но и наши отряды одновременно прошли сквозь ядро черной дыры и оказались здесь! И это еще не все. Теперь оказывается, что на эту же — НАШУ С ВАМИ — временную вариацию — и опять же одновременно — наложилась
— Но при чем здесь твои «два момента»? Откуда эти ребята — кстати, так кто они такие? — знают про наши отряды, и каким боком тут фрицы? Егеря уж точно для антуражу получаются, как я понимаю…
— Кто такие? А сам что думаешь? — полковник, непонятно почему, начал именно с этого, пожалуй, не самого актуального, вопроса.
Я взглянул на часы — осталось еще двадцать семь минут — и пожал плечами:
— Ну, коль уж ты ЦЕРН незлым тихим словом помянул, швейцарцы, надо полагать. Да и пленный, помнится, что-то про родной немецкий с французским говорил. Так?
— Угадал, — ухмыльнулся Валерий. — Ребятки — твои коллеги, военнослужащие сил особого назначения швейцарской армии.
— Везет мне на коллег, — честно говоря, я ожидал чего-нибудь куда более сенсационного. Например, сообщения о том, что у них там сейчас какой-нибудь Четвертый Рейх вместо Евросоюза. — Ладно, не темни уж, колись, в чем главный-то прикол? Кстати, как ты так легко их разговорил? Все ж таки спецназ, хоть и в Европе деланный. Женевские конвенции, опять же, все дела…
— А я им просто правду сказал, — слегка смутился полковник. — Ну, объяснил, что мы — как раз те, кого они должны были уничтожить. И, если они не ответят на мои вопросы, я отдам их ребятам, — Валера засмущался еще больше. — Ну и описал, что вы с ними сделаете…
Не сдержавшись, я довольно громко хмыкнул: интересно, откуда это он знает, что бы мы с ними на самом деле могли сделать? Может он в свободное от запугивания военнопленных время книжки «про спецназ» почитывает? Видел такие на лотках, читать, правда, не приходилось. Столкнувшись взглядом с Сергеем и неожиданно вспомнив, кем был в моем мире его двойник, я внутренне оборвал себя — хватит!
Валера же смерил меня исполненным праведного гнева взглядом, однако ж промолчал. Точнее — продолжил:
— Давай не отвлекаться, хорошо? А в чем, как ты говоришь, «прикол»? Ну, например, в том, что у них там сейчас объединенная Европа со столицей в славном городе Берне. И Швейцарии в этой самой ОЕ принадлежит, как я понял, самая, что ни на есть, главенствующая роль в принятии любых решений — от политических и экономических до военных. Только это еще пока так, цветочки-эдельвейсы. А ягодки знаешь где? Все кавказские республики, приморские области краснодарского края и Крым входят в состав нынешней швейцарской конфедерации на правах не то колоний, не то отдаленных федеральных кантонов. Ни на какие мысли не наводит? Нет? Ну, а то, что эти их силы спецназначения созданы с единственной целью — охранять центр ядерных исследований, а точнее — сам ускоритель, который…
— Подождите, товарищ полковник, — неожиданно перебил майор. — Так у них тут что — история как-то по-другому шла?
— А ты не перебивай старших по званию — и узнаешь, — беззлобно погрозил пальцем Валера. Сидящий же за его спиной Сергей просто показал подчиненному кулак. У, как все запущено, прямо дедовщина какая-то! Нет, все ж таки у нас с полковником отношения более прогрессивные и всесторонне устаканенные. Незамутненный плюрализьм в чистом виде!
— Времени у нас, конечно, мало было, да и в истории они
— Валера, притормози, — мне очень не понравилась одна из сказанных полковником фраз. — Что ты имел в виду, когда упомянул кавказские республики? Хочешь сказать, что ход войны изменился именно во время обороны Кавказа? Егеря, да?
— Молодец! — полковник одобрительно кивнул. — Все это — не более чем наше с Сергеем предположение, но похоже на то. Конечно, не в самих егерях дело, это только частный случай, но… Ты уже понял?
— Местами, — я судорожно извлекал из архивов собственной памяти все то немногое, что было мне известно о битве за Кавказ в 1942–1943 годах. — Они как-то переиначили историю, открыв Гитлеру дорогу к закавказской нефти, ты об этом?
— Знание истории, похоже, не входит в число множества твоих несомненных достоинств! — язвительно подытожил Валера, настороженно вслушиваясь в грохот нового боя. Я же на сей раз и ухом не повел — привык. Воюют — и пусть себе воюют. Уверен, что, погибая, я заплатил за свою молодую жизнь отнюдь не одной жизнью этих, блин, «объединенно-европейцев со столицей в Берне». Полковник же, даже не догадываясь о моих внутренних переживаниях, продолжал поучать:
— Не все так просто. Отрезав нас от бакинских и грозненских нефтепромыслов и развивая наступление дальше, Гитлер обрубал еще и один из двух основных каналов ленд-лиза. Через Иран и Баку мы, между прочим, получали английские и американские самолеты. И более того, контролируя Иран, он мог теперь добраться и до ближневосточной нефти, оставив без топлива наших союзников. А если при этом еще и переиграть ход Сталинградской битвы, не допустив уничтожения группировки Паулюса и перерезав каналы транспортировки за Волгу той же нефти, кубанского хлеба и среднеазиатских продуктов, то стратегически Советский Союз оказывался в крайне невыгодном положении. Мы теряли не только нефть, но и продовольствие, черноморские порты и базы флота, частично — союзническую помощь, уже отлаженные к тому времени пути фронтового снабжения и эвакуации, понимаешь?
— Все было так серьезно? — ничего более умного мне в голову не пришло. Подробные семинары по истории ВОВ, увы, остались для меня в далеком «аквариумном» прошлом.
— Представь себе. Конечно, речь не о том, что мы проиграли бы войну — была ведь еще и сибирская нефть, северный газ, колоссальные промышленные мощности за Уралом, но… Мы вполне могли завершить ее не на тех условиях, на каких завершили в нашем мире. Особенно, если при таком развитии событий Турция и Япония все-таки решились бы вступить в войну. Я не большой стратег, но мне кажется, мы столкнулись с тем, что кто-то пустил историю именно по этому руслу. Кому-то здорово был нужен Кавказ… догадаешься с двух раз, кто это сделал, и каким боком здесь горные егеря?
— Но как?! — не задать этот вопрос я не мог, однако майор меня опередил.
— Не знаю, — полковник, похоже, избавился от всего накопленного знания и больше ничего сказать уже не мог. — Могу предположить, что они научились каким-то образом изменять реальность. А вот как именно? И, собственно, с какой целью? Либо они знают о четвертом измерении гораздо больше нас, либо швейцарский ускоритель — нечто не совсем то, что мы себе представляем. Россия, конечно, почти на четверть участвует в его строительстве, хоть и имеет только статус наблюдателя, но гарантирует ли это полную прозрачность проекта? У нас ведь тоже есть — ну, то есть, теперь уже был — свой коллайдер, но мы не слишком-то это афишировали. Самое смешное, что мы так и не поняли, чем являлся уничтоженный тобой Маятник, а теперь и сами столкнулись с чем-то подобным. С чем-то, способным, если и не менять сам по себе пространственно-временной континуум, то уж точно создавать его новые временные вариации и в прошлом, и в будущем.