Четвёртое измерение: повторение пройденного
Шрифт:
Надеюсь, что не зря. Очень надеюсь.
Впрочем, если ошибусь, в нашем мире уже ничего не будет иметь ни малейшего значения.
Вообще ничего…
Первая весточка, информирующую меня о том, что с направлением я не ошибся, обнаружилась спустя полчаса — натянутая в один ряд и за два года уже успевшая поржаветь колючая проволока с укрепленной на ней табличкой. Знакомая по советским кинофильмам про войну да хронике времен миротворческой операции в Косово надпись гласила: «ACHTUNG, MINEN!».
Ага, уже неплохо. Верной дорогой идете, товарищ. Присев на корточки возле комля ближайшего дерева, я не спеша огляделся. Сразу за колючкой начиналась поросшая редким кустарником пустошь в полусотню метров шириной.
Да и для того, чтобы на нее взглянуть, придется пройти через всю территорию наземного комплекса ставки, охраняемую жаждущими отловить очередного немецкого диверсанта сотрудниками бериевского ведомства, встречи с которыми я, если честно, очень надеялся избежать. Впрочем, ладно, туда еще надо добраться — курс по минно-взрывному делу я, конечно, проходил, но вот никак уж не ожидал, что когда-нибудь придется прокладывать проход в немецких минных полях образца Второй Мировой войны…
Убедившись, что поблизости не прячется секрет из бойцов НКВД, я вытащил из кармана разгрузки раскладной полуметровый щуп, аккуратно раздвинул две нижние нитки колючей проволоки и перелез на ту сторону. За спиной негромко звякнула возвращающаяся в исходное положение колючка. Юридически, с этого самого момента я находился уже на территории командного бункера «Вервольф»…
То ли немцы схалтурили, пожалев мин для безопасности любимого фюрера, то ли мне повезло, но пятьдесят напичканных смертью нажимного действия метров я преодолел всего за полчаса, лишь восемь раз ткнувшись во что-то щупом. Правда, пропотел я при этом ничуть не хуже, чем в самой настоящей сауне. Поэтому, едва протиснувшись между рядами колючей проволоки по другую сторону и углубившись на десяток метров в полосу нетронутого леса, привалился к ближайшему же дереву — ну её нафиг, такую утреннюю физзарядку! А впереди, между прочим, ещё один подход к снаряду ожидается, чтоб, значит, некоторые внезапно повышенные в звании майоры особенно не расслаблялись…
Отдохнул? Тогда вперёд. Встал, поправил сползшую набок разгрузку — сами попробуйте полчаса на карачках, со щупом в вытянутой руке и очередной обнаруженной миной под брюхом, поползать! — и двинулся. Винтовку закинул за спину — если что, мне так ни разу и не использованного в этой операции пистолета хватит, не собираюсь я тут полномасштабных боевых действий открывать. А еще лучше ножом обойтись. Так оно как-то тише, без излишних звуковых эффектов. И…
Додумать, что именно «и», оказалось не суждено — где-то справа
— …нет, не понимаю я этого. Ну, ладно, не нашли там ничего, ладно мины фрицевские обратно установили, но охранять-то зачем? Мы что, бетон этот взорванный стережем? Или минные поля вокруг? Все равно ведь даже на саму территорию заходить нельзя.
— А ты спроси, — ехидно предложил второй патрульный, — вот товарищ Кондратский из Москвы прилетит — и спроси. Может, ему там чего объяснили — а он, стало быть, и тебя просветит.
— Ну и спрошу… — буркнул первый, конечно же, прекрасно понимая, что ничего ни у кого спрашивать не станет.
— Вот именно. А вообще, — примирительно понизил голос собеседник, — ты ночью разве ничего не чувствуешь? Да и днём тоже? Странного. Такого, что хоть спирт пей, хоть в небо со страху пали, а?
— Ну?
— Вот те и «ну». Нечисто тут что-то, совсем нечисто, потому и охраняем. А вообще — забудь. И чем быстрее забудешь — тем целее останешься. И физически, и того, психически. Так что смотри, чтоб я от тебя больше таких провокационных вопросов никогда… понял?
Что он ответил, я не расслышал — патрульные, пройдя мимо моего укрытия, уже удалялись. По-моему, просто выругался. Расслабив руки, я опустил пистолет и задумался. Хм, вот, значит, как? И «товарищ Кондратский» тебе (то есть, мне), и ощущения странные… повезло. Похоже, я именно там, куда и собирался. В моём мире.
Осторожно раздвинув ветви, я с интересом поглядел вслед удаляющимся людям. Н-да, расслабились они тут в дедушкино отсутствие — ППШ беспечно закинуты за спину, пистолетные кобуры сдвинуты чуть не на поясницу, в руках у одного — снятая с головы фуражка, второй похлопывает по голенищу сапога сломленной с куста веточкой. Смелые товарищи чекисты, однако! Или надеются, что их галифе и околыши одним своим страшным цветом всех врагов пораспугают? Нет, местных-то, может, и отпугнут, а вот диверсанта, хоть немецкого, хоть, гм, российского, вряд ли. Жаль, что с дедом у меня встреча не запланирована — я б его насчет падения дисциплины среди подчиненных-то просветил!
Дождавшись, пока энкавэдисты отойдут подальше, я еще раз огляделся и затрусил следом, сразу же начиная потихоньку забирать вправо и стараясь двигаться от дерева к дереву. Для полноты картины мне только не хватало еще раз с ними столкнуться и в стрелялки-убивалки сыграть! А тропку-то ребята неслабую проторили, видать каждый день тут ходят, и не по одному разу…
Кстати, вот интересно — а что я собираюсь делать, если Посланник не захочет со мной разговаривать? Вот возьмет — и не захочет? Вряд ли, конечно, ну а вдруг? Может он сейчас настроен всех без исключения только выгонять, а впускать только через полвека начнет? В рамках заданной логической программы, блин? Да и ключа у меня, в отличие от прошлого раза, нет — а трехсантиметровой толщины дверку из пистолета не расстреляешь и с ноги не вышибешь…
Занятый подобными мыслями, я едва не проскочил границу минного поля, благо колючую проволоку кто-то заботливо завалил вместе с несущими столбами. Сдавленно выругавшись, сделал шаг назад и присел. Покрутил головой. Да нет, все верно — вон и табличка из травы торчит, и колючка заржавленная имеет место присутствовать, и деревья впереди основательно прорежены. Однако… Интересно, с чего бы это я? На невнимательность никогда особенно не жаловался, скорее, наоборот. Может, уже посланнические штучки начинаются?! Так я ж свой в доску, меня на минное поле заводить нельзя, живой я гораздо больше пользы принесу!