Четвертое измерение
Шрифт:
Пристав я высунул голову из кустарника, настолько он был маленьким и осмотрелся.
'- Еще полчаса и стемнеет, надо убираться отсюда как можно дальше!'- думал я.
'- А то как бы не нарваться, не успели мы далеко уйти, хоть и использовали табак и перец для отбития нюха у собак!'- размышлял я, отдавая приказ к выдвижению.
Тихими тенями скользили впереди дозоры, разведка ушла еще пять минут назад, после чего мы последовали за ними.
Когда уже совсем стемнело, разведчики привели ко мне человека, в котором я с трудом опознал
– Вот, товарищ капитан, обнаружили наших артиллеристов, в составе одиннадцати бойцов при одном орудии!- доложился старший.
– Представьтесь!- приказал я командиру.
– Сержант Сенин, командир орудия второго взвода, третьей батареи, отдельного противотанкового дивизиона.
– Орудие, сорокапятка?- спросил я сержанта.
– Да, товарищ капитан!
– Сколько у вас боеприпасов, и продовольствия?
– Семь снарядов на орудие. Продовольствия нет… голодаем мы товарищ капитан, с трудом орудие сюда прикатили, уже сил не осталось идти дальше.
– Ну, уж с продовольствие мы вам поможем. Мы тут утром удачно поохотились, и кое-что осталось, вам хватит, только сперва вас осмотрит наш медик, можно вам есть, или нет!
Проводив глазами уходящего сержанта, в сопровождении Светы, Егорова с тремя бойцами и Райкина, исполняющего обязанности особиста.
Лагерь мы разбили неподалеку от артиллеристов, что облегчило работу Светы, и Егорова, изрядно опустошившему свои запасы провизии.
Утро снова встретило меня ярким солнцем и кружкой горячего чая, заваренного дежурными. Дуя на кипяток, я осмотрелся, окинув проснувшийся лагерь быстрым взглядом.
Все было как обычно, дежурные стояли и наливали, кому в котелки, кому из тех счастливчиков, обладателей кружек, чай. Допив, и объявив о выходе через полчаса, я отлив из фляги на ладонь, с шумом и отфыркиванием умылся.
Вытираясь серым полотенцем, я увидел приближавшегося дежурного одного из командиров групп.
– Что там Васютин?
– Разведка вернулась, я их два часа назад послал, как только заступил на дежурство, и доложили, что обнаружили полевую дорогу, идущую в сторону фронта, и довольно наезженную.
– Ну что ж, надо посмотреть, может, что опять немцам сделать сможем.
Дорога был действительно хорошо наезженна, были видны даже следы ремонта.
Посмотрев в сторону передовой, откуда был слышен далекий рокот артиллерии, спросил Райкина, устроившегося рядом:
– Разведка вернулась?
– Пока нет, товарищ капитан! Рано еще!
Я только вздохнул, еще раз окинув взглядом поле без какой либо признаков растительности, и дорогу на ней идущую мимо нас.
– Судя поэтому сгоревшему танку, долбили его с воздуху!- сказал я, ткнув пальцем в закопченный остов БТ-5.
– Да, товарищ капитан, воронки видны, и засыпанные, и свежее… О, кажется разведка идет, что скажешь Евнухов?- вдруг сказал лейтенант, повернувшись к группе
По рассказу я понял, что подальше, километрах в трех от нас, находиться разбитая броне-колонна, в которой можно было устроить засаду.
– Засаду говоришь?- спросил я, и вытащив листок с бумагой, велел нарисовать как стоят разбитый машины и возможные пути отхода.
Еще через час я сам разглядывал это скопление разбитой техники.
Впереди колонны шел Т-40, которого первым и подбили, от чего он перегородил дорогу. Из-за глубоких канав, изображающих кюветы, остальные машины, в основном полуторки не смогли его объехать, и сгорели от огня из засады. БТ стоящий в середине строя, чуть в стороне, с двумя пробоинами в корпусе в районе моторного отделения, как ни странно был на вид цел.
Немцы что ремонтировали дорогу, оттащили, или просто сбросили в кювет, перегородившую технику освободив проезд.
– Лейтенант что там?- крикнул я в сторону танка, около которого возились несколько танкистов.
Из люка показалась голова Маленького и он на половину высунувшись крикнул:
– Боекомплект полный, товарищ капитан, но нет прицела и затвора.
Я задумался, припоминая, после чего заорал:
– Егорова, ко мне!
Через пять минут прибежал запыхавшийся старшина, устраивающий в глубине близкого леса лагерь, где сейчас под присмотром Светы лежали три раненых бойца.
– Товарищ капитан по ваше…!- начал доклад старшина.
– Отставить! Федя, напомни мне, куда делись прицел и замок, с того танка, что мы разоружили?
– Так куда они дернуться, в вещмешке они были, сейчас принесу!- сказал он, и быстро убежал.
– А снаряды?- Спросил я принимая замок и прицел.
– Вы что товарищ капитан не помните, мы же их еще на той полевой дороге использовали, когда на саперов напали!
– А, да точно! Ну да ладно снаряды есть!
– Товарищ капитан, немцы едут!- крикнул мне в люк какой-то боец, когда я наконец закончил устанавливать прицел, замок уже стоял, проверив их я вылез из танка и достав бинокли всмотрелся в приближающуюся пыль.
– Мотоциклы впереди… три танка… два грузовика, один вроде с пушкой!- говорил я, разглядывая приближающуюся колонну немцев.
– К бою!- крикнул я запрыгивая в танк. Бойцы уже не первый раз устраивали подобное, так что готовились неспешно, уверенно.
Сидящий на месте заряжающего Молчунов, загнал в ствол первый снаряд. Улыбнувшись злой усмешкой, я стал крутить штурвал, держа на прицеле головной танк.
…
– Сашка, снаряд!
– Готово!
– и хлопок по плечу. Наведя перекрестья прицела под башню Т-IV проезжающего мимо подбитого Т-40, выстрелил. На месте четверки вспух огненный шар, и нашу БТ-шку изрядно тряхнуло, по броне замолотили осколки брони, от сдетонировавшего боекомплекта. Башня Т-IV кувыркнувшись отлетела на несколько метров. М-да, стрельба в упор это 'не есть гуд'.