Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров

Гудкайнд Терри

– Сильнее, женщина! – Он положил ладони одну поверх другой на живот Каре.

– Второй меридианный, – пробормотал он.

– Что?

– Сдвинься на полдюйма ниже и нажми опять. Обе лодыжки. – Он осторожно передвинул пальцы Каре на череп. – Отлично. Первый меридианный.

– Еще на полдюйма ниже? – уточнила Надина.

– Да, да! Быстрее!

Он двумя пальцами ухватил брови Кары и оттянул их вверх.

Наконец он со вздохом откинулся на пятки.

– Просто поразительно! – пробормотал он себе под нос. – Плохо дело.

– Что

такое? – спросила Кэлен. – Ты хочешь сказать, что не можешь ей помочь?

Он только отмахнулся.

– Отвечай! – настаивала Кэлен.

– Если я захочу, чтобы ты мне докучала, женщина, я скажу тебе об этом.

Надина подалась вперед.

– Да ты понимаешь, с кем ты разговариваешь? – Она подбородком указала на Кэлен.

Дрефан ощупал ушные раковины Кары.

– Судя по ее виду, какая-то уборщица. Которой к тому же не мешает искупаться.

– Я только что выкупалась, – сквозь зубы проговорила Кэлен.

– Лучше бы тебе проявить некоторое уважение, целитель, – негромко, но внушительно порекомендовала Надина. – Она – хозяйка этого дворца. Вообще всего тут. Это сама Мать-Исповедница.

Он пробежал пальцами по внутренней стороне плеч Кары.

– Вот как? Ну что ж, рад за нее. А теперь тихо, вы обе.

– А еще она – невеста самого магистра Ричарда Рала.

Руки Дрефана замерли. Он весь как-то подобрался.

– А поскольку магистр Ричард Рал – вадыка Д’Хары, а ты – д’харианец, – продолжала Надина, – то, насколько я понимаю, он – твой господин. И на твоем месте я проявила бы гораздо больше уважения к будущей жене магистра Ричарда Рала. Магистр Рал не любит, когда к женщинам относятся неуважительно. Я видела, как он вышибал зубы за недостаток уважения.

У Дрефана ни один мускул не дрогнул.

Кэлен подумала, что Надина излагает слишком уж прямолинейно, но ее слова явно произвели на Дрефана впечатление.

– А помимо всего этого, – добавила Надина, – это она прикончила убийцу. С помощью магии.

Дрефан наконец откашлялся.

– Простите меня, госпожа…

– Мать-Исповедница, – поправила Кэлен.

– Нижайше прошу меня простить… Мать-Исповедница. Я не знал. И не хотел…

– Я понимаю, – оборвала его Кэлен. – Тебя больше занимало лечение Кары, чем формальности. Меня тоже. Ты можешь ей помочь?

– Могу.

– Тогда, пожалуйста, продолжай.

Дрефан немедленно вернулся к Каре. Кэлен, нахмурившись, следила за руками целителя, порхающими над телом женщины, не касаясь его. Иногда его руки замирали, пальцы дрожали от напряжения, выполняя какую-то невидимую задачу.

Сидевшая в ногах Кары Надина снова скрестила руки на груди.

– И ты называешь это лечением? Мои травы помогли бы гораздо больше, чем эта чепуха, да и намного быстрее.

– Чепуха? – поднял он на нее взгляд. – Вот как? По-твоему, это просто какая-то ерунда? Да ты вообще представляешь себе, с чем мы тут имеем дело?

– Это пароксизм. И его надо снять, а не молиться на него.

Он встал на колени.

– Я – верховный

жрец Рауг’Мосс. И я не прибегаю к молитвам во время исцеления.

Надина презрительно фыркнула. Дрефан кивнул, будто решил что-то для себя.

– Значит, ты хочешь видеть, с чем мы имеем дело? Хочешь доказательств, которые доступны твоему пониманию?

– Учитывая отсутствие результатов, – сказала Надина, бросив на него косой взгляд, – немного доказательств не повредит.

– Я видел там рог с тысячелистником, – сказал он. – Давай его сюда. И, полагаю, в твоей сумке найдется восковая свеча. Давай и ее тоже, только сперва зажги.

Надина достала свечку и зажгла, а Дрефан распахнул плащ и достал несколько предметов из мешочка на поясе. Надина протянула ему свечу. Капнув немного воска на пол, Дрефан прикрепил свечку.

Пошарив под плащом, Дрефан достал длинный нож с узким клинком. Нагнувшись, он легонько ткнул острием Каре между грудями. Выступила рубиновая капля крови. Отложив нож, Дрефан ложкой с длинным черенком осторожно подобрал капельку.

Выпрямившись, он открыл поданный ему Надиной рог и насыпал в ложку немного порошка.

– И ты называешь это тысячелистником? Положено сушить только бархатистую внутреннюю поверхность листьев! А ты растолкла весь лист целиком.

– Это не важно. Тысячелистник есть тысячелистник.

– Да, но очень низкого качества. Тебе следовало бы уметь пользоваться высококачественными травами. Что ты за травница такая?

Надина возмущенно хмыкнула:

– Он отлично действует. Или ты ищешь предлог, чтобы избежать демонстрации? Или собираешься свалить свою неудачу на качество тысячелистника?

– Для моих целей его качество вполне удовлетворительно, а вот для твоих – нет, – сказал он наставительно. – В следующий раз очисти собранные листья и увидишь, что лекарство будет действовать намного эффективнее.

Он подержал ложку над пламенем свечи, пока содержимое не загорелось, наполняя воздух тяжелым мускусным ароматом. Дрефан начал кругами водить дымящейся ложкой над животом Кары, пока ее не окутала дымка.

Затем он протянул ложку Надине:

– Держи между ее ступней.

Прижав пальцы к вискам, он забормотал заклинание.

– А теперь смотрите – и увидите то, что я вижу без всякого дыма, – сказал он, опустив руки.

Он нажал большими пальцами Каре на виски, а мизинцами – на горло.

Плотное облако бурого дыма взвилось вверх.

Кэлен ахнула, увидев, что все тело Кары обвивают струйки дыма. Дрефан убрал руки, и из этих струек образовалась устойчивая паутина линий. Некоторые тянулись от ее живота к грудям, плечам, бедрам и тазу. Целый пучок линий шел от ее головы к различным точкам по всему телу.

– Видите вот эту? – Дрефан провел пальцем вдоль одной линии. – От ее левого виска к левой ноге? Смотрите. – Он прижал пальцы к основанию черепа слева, и струйка дыма переместилась к правой ноге. – Вот так. Здесь ей и полагается находиться.