Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров
Шрифт:
– Что это? – Изумлению Кэлен не было предела.
– Ее меридианные линии. Потоки ее силы, ее жизни. Ее аура. Вообще-то все гораздо сложней, но в нескольких словах этого не объяснишь. То, что я вам показываю, можно сравнить с солнечным лучом, в котором видны пляшущие пылинки.
Надина сидела с отвисшей челюстью. Ее рука с дымящейся ложкой замерла.
– А как ты передвинул эту линию?
– Приложив в нужном месте свою жизненную силу в сочетании с целительной энергией.
– Значит, ты владеешь магией! – выдохнула Надина.
– Нет, только опытом. Сожми ей лодыжки, как в первый раз.
Надина
– Вот, – произнес Дрефан. – Ты только что привела в порядок ей ноги. Видишь, как замерли полоски?
– Я? – недоверчиво переспросила Надина.
– Да. Но это было самое легкое. Взгляни сюда. – Он указал на паутину линий, идущих от головы Кары. – Здесь сноходец нанес самые опасные повреждения. Их необходимо исправить. Эти линии показывают, что она не в состоянии контролировать свои мышцы. Не может говорить и не видит. И вот еще. Видите линию от ушей ко лбу? Эта – единственная правильная. Она слышит и понимает все, что мы говорим.
– Она нас слышит? – ошеломленно переспросила Кэлен.
– Каждое слово. Будьте уверены, она знает, что мы пытаемся ей помочь. А теперь я должен сосредоточиться. Эти клубки надо распутать, иначе мы ее потеряем.
Кэлен всплеснула руками.
– Ну конечно! Делай все, что считаешь нужным.
Дрефан принялся водить руками над телом Кары, нажимая пальцами или ладонями на те или иные участки. Иногда он пользовался ножом, но ни разу не пролил больше одной капли крови. И почти после каждого его движения линии перемещались. Одни просто двигались вдоль тела, а другие сначала выгибались, а потом перескакивали на нужное место.
Когда он надавил на точку между большим и указательным пальцами Кары, линии, идущие вдоль ее рук, выпрямились; со стоном облегчения Кара покрутила головой и повела плечами. Первое нормальное движение за все это время. Дрефан ткнул кончиком ножа в верхнюю часть лодыжек. Кара охнула и задышала ровно и глубоко. Кэлен почувствовала облегчение и надежду.
Наконец Дрефан занялся головой Кары. Он нажимал большими пальцами ей на переносицу и на лоб. Кара лежала спокойно, она перестала дрожать. Грудь ее вздымалась и опускалась безо всяких усилий.
Дрефан коснулся кончиком ножа ее переносицы.
– Это должно ее излечить, – пробормотал он под нос.
Голубые глаза Кары открылись; она увидела Кэлен.
– Я слышала твои слова, – прошептала она. – Спасибо тебе, сестра моя.
Кэлен улыбнулась счастливой улыбкой. Она поняла, что имеет в виду Кара. Она ведь слышала, как Кэлен говорила ей, что она не одна.
– Я достала Марлина.
Кара улыбнулась:
– Я горжусь, что служу вместе с тобой. И сожалею, что тебе пришлось впустую затратить столько усилий, чтобы меня излечить.
Кэлен нахмурилась, не понимая, что значит это «впустую».
Кара откинула голову и посмотрела на Дрефана. Ее брови сошлись на переносице; в глазах появилось недоуменное выражение, граничащее с ужасом.
– Магистр Рал? – недоверчиво спросила она.
– Нет, я Дрефан.
Он обеими руками откинул капюшон. Глаза Кэлен округлились. Глаза Надины – тоже.
– Но моим отцом тоже был Даркен Рал. Я – единокровный брат магистра Рала.
Кэлен
И хотя никто не спутал бы Дрефана с Ричардом, то, что они – братья, не вызывало ни малейшего сомнения.
Кэлен не могла понять, как Кара могла ошибиться. И тут увидела эйджил в руке морд-сит. Когда Кара произносила «магистр Рал», она имела в виду совсем не Ричарда.
Кара приняла Дрефана за Даркена Рала.
Глава 14
Ричард постукивал ногтем по рукоятке меча, и это был единственный звук, нарушающий мертвую тишину. Другой рукой он подпирал голову и задумчиво потирал пальцем висок. Он был в ярости. На сей раз они перешли все границы и сами это хорошо понимали.
Мысленно он перебрал разные виды наказания, но отмел все до единого. Не потому, что они были слишком суровы, а потому что толку от них никакого. В конце концов он выбрал истину. Нет ничего суровее истины, и она подействует на них сильнее всего.
Перед ним стояли Бердина, Райна, Улик и Иган. Каждый вытянулся в струнку, устремив взгляд в какую-то точку над его головой. Дело происходило в приемной, и из окна на Ричарда сурово взирал с вершины горы замок Волшебника.
Ричард вернулся в Эйдиндрил час назад и уже успел выяснить, что случилось накануне вечером. Четверо его телохранителей вернулись еще до рассвета. Он приказал им возвращаться в Эйдиндрил, как только Райна с Уликом приехали в лагерь. Они полагали, что он не отправит их назад среди ночи. Они ошибались – и при всей их самостоятельности ни один из четверых не посмел возразить против этого приказа, увидев выражение глаз Ричарда.
Ричард и сам вернулся гораздо раньше, чем собирался. Он показал солдатам, как выглядит скальный дуб, объяснил, как срезать желтую внутреннюю кору, и еще до восхода солнца помчался в Эйдиндрил. Ночь преподнесла ему сюрприз, и после этого он не мог спать и хотел одного – вернуться в город как можно быстрей.
Барабаня пальцами по столу, Ричард смотрел на своих телохранителей. Бердина с Райной еще были в коричневой кожаной форме; их длинные волосы после долгой скачки были спутаны и покрыты пылью.
Улик с Иганом возвышались над обеими морд-сит. Толстые кожаные нагрудники обтягивали их, словно вторая кожа, подчеркивая рельеф мускулатуры. На нагрудниках красовалась большая буква «Р», символ Дома Ралов, а под ней – два скрещенных меча. Чуть выше локтей оба солдата носили металлические обручи с острыми как бритва шипами – оружие для рукопашного боя.
Ни один д’харианец, кроме личных телохранителей магистра Рала, не имел права носить такие обручи. Они служили не просто оружием; это был редкий и очень почетный знак отличия, но Ричард не имел ни малейшего понятия, за что им награждают.