Четвертое сословие
Шрифт:
Наверху их встречала горничная. Часы в холле пробили десять, и в коридоре появилась миссис Шервуд. На ней было, как сказала бы леди Таунсенд, платье для коктейлей. Она слегка удивилась, увидев компанию из четырех мужчин. Таунсенд представил юристов, и миссис Шервуд жестом предложила им следовать за ней.
На потолке в коридоре висела внушительных размеров люстра, повсюду стояла мебель в стиле Людовика XIV, стены украшали картины импрессионистов, и Таунсенд понял, на что уходили прибыли от «Глоуб». Когда они вошли в гостиную, из-за стола поднялся
Том сразу узнал старшего партнера фирмы «Берлингем, Хили и Аблон» и впервые подумал, что его задача может оказаться весьма непростой. Мужчины тепло пожали друг другу руки, потом Том представил Аблона своему клиенту и двум помощникам.
Когда все расселись и горничная подала чай, Том открыл портфель и передал Аблону два договора. Помня о том, что время их поджимает, он постарался как можно быстрее ознакомить с документами адвоката миссис Шервуд. По ходу дела старик задал несколько вопросов. По-видимому, ответы Тома его удовлетворили, потому что, перевернув последнюю страницу, мистер Аблон повернулся к своей клиентке и сказал:
— Я считаю, что вы можете подписать эти два документа, миссис Шервуд, при условии, что векселя в порядке.
Таунсенд посмотрел на часы. Они показывали 10.43. Он улыбнулся, когда Том открыл портфель и достал два платежных поручения. Но миссис Шервуд повернулась к своему адвокату и спросила:
— Предусматривает ли договор на издание книги штраф в размере одного миллиона долларов, который мне выплатит «Шуман» в случае, если не напечатает сто тысяч экземпляров моего романа в течение года после заключения договора?
— Да, предусматривает, — ответил Аблон.
— И если книга не войдет в список бестселлеров «Нью-Йорк Таймс», они лишатся еще одного миллиона? Это тоже предусмотрено?
Таунсенд улыбнулся, зная, что в договоре нет пункта о распространении и нет никакого упоминания о предельных сроках появления романа в списке бестселлеров. Ему нужно только отпечатать 100 тысяч экземпляров, а это он может сделать в любой своей американской типографии, и тогда вся эта афера обойдется ему в 40 тысяч долларов.
— Все это оговорено во втором договоре, — подтвердил мистер Аблон.
Том пытался скрыть удивление. Как мог человек с таким опытом, как у Аблона, просмотреть два столь явных упущения? Похоже, Таунсенд оказался прав — им это сойдет с рук.
— И мистер Таунсенд готов предоставить нам векселя на всю сумму? — спросила миссис Шервуд.
Том протянул Аблону два денежных поручения, и тот передал их своей клиентке, даже не взглянув на них.
Таунсенд ждал, когда миссис Шервуд улыбнется. Она нахмурилась.
— Это не та сумма, о которой мы договаривались, — заметила она.
— Думаю, та, — сказал Таунсенд, который этим утром взял векселя у старшего кассира банка Манхэттена и внимательно проверил их.
— Тут, — она подняла вексель на двадцать миллионов, —
Таунсенд недоуменно посмотрел на нее.
— Но вы согласились на аванс за вашу книгу в размере ста тысяч долларов, — внезапно у него пересохло во рту.
— Совершенно верно, — твердо сказала миссис Шервуд. — Но я подразумевала, что этот чек будет выписан на два миллиона сто тысяч долларов.
— Но два миллиона должны быть выплачены позже, и то только в том случае, если мы не выполним ваши требования в отношении издания книги, — проговорил Таунсенд.
— Я не готова пойти на этот риск, мистер Таунсенд, — она посмотрела на него в упор.
— Я не понимаю, — он покачал головой.
— Ну что ж, давайте я вам объясню. Я рассчитываю, что вы откроете счет условного депонирования на два миллиона долларов и передадите его в распоряжение мистера Аблона. Только он будет решать, кто получит эти деньги через двенадцать месяцев. — Она помолчала. — Видите ли, мой деверь Александр получил миллион швейцарских франков прибыли в виде яйца Фаберже, не удосужившись известить меня об этом. Таким образом, я намерена получить два миллиона долларов прибыли от своего романа, не удосужившись известить его об этом.
Таунсенд открыл рот от изумления. Мистер Аблон откинулся на спинку стула, и Том понял, что не только он один работал всю ночь.
— Если ваш клиент уверен, что выполнит свои обязательства, и эта уверенность имеет под собой веские основания, — вставил мистер Аблон, — через двенадцать месяцев я верну ему деньги с процентами.
— С другой стороны, — миссис Шервуд больше не смотрела на Таунсенда, — если у вашего клиента никогда не было намерений распространять мой роман и добиваться того, чтобы он стал бестселлером…
— Но мы же об этом не договаривались, — Таунсенд в упор смотрел на миссис Шервуд.
Она бросила на него учтивый взгляд и, ничуть не покраснев, произнесла:
— Простите, мистер Таунсенд, я лгала.
— Но вы оставляете моему клиенту всего одиннадцать минут, чтобы добыть еще два миллиона, — возмутился Том, взглянув на напольные часы.
— Я бы сказал, двенадцать, — уточнил мистер Аблон. — По-моему, эти часы всегда немного спешили. Но не будем спорить из-за минуты. Уверен, миссис Шервуд позволит вам воспользоваться своим телефоном.
— Разумеется, — кивнула миссис Шервуд. — Видите ли, мой покойный муж всегда говорил: «Если ты не можешь заплатить сегодня, почему кто-то должен верить, что ты заплатишь завтра?»
— Но у вас есть мой вексель на двадцать миллионов долларов, — настаивал Таунсенд, — и еще один на сто тысяч. Разве этого не достаточно для доказательства моей платежеспособности?
— А через десять минут у меня будет вексель мистера Армстронга на ту же сумму, и, я подозреваю, он тоже будет рад опубликовать мою книгу, несмотря на удачно спланированную статью Клэр — или лучше называть ее Кейт?