Четвертый дракон Амели
Шрифт:
Но и ждать, пока Вероник подрастет и научится читать, было опасным. Уже сегодня вечером, после завершения отбора, им пришлось бы рассказать герцогу Ламанскому о принцессе — чтобы получить возможность покинуть дворец вместе с ней.
В зале стояла напряженная тишина. Элинор была испугана, но кто угодно на ее месте выглядел бы именно так. Моник тоже притихла. Чего уж говорить об остальных присутствующих? Все ожидали возвращения Фернана.
Амели понимала, что ему требуется время — чтобы отыскать Грету и убедить ее показать тайник, где спрятана книга. Сможет
— Ваше высочество, — подала голос виконтесса, — неужели вы не понимаете, что вас пытаются обмануть? Я уверена, что именно сейчас, когда я так необдуманно применила свою магию против графини, кто-то, кто является настоящим виновником гибели его величества, воспользовался ситуацией и вплел свою магию в мой магический поток.
Такая версия тоже могла оказаться правдой. Но даже герцог де Тюренн не спешил за нее ухватиться.
Гнетущая атмосфера сводила с ума, но никто не роптал.
Фернан вернулся через час. Он нес в руках толстую, украшенную изумрудами книгу.
По залу прошел дружный вздох — изумления, любопытства, тревоги.
37. Правда
Фернан поднес книгу к герцогу Ламанскому.
— Ваше высочество, надеюсь, вы сможете ее прочесть.
Герцог коснулся ее страниц не без трепета. Вся история Анагории лежала перед ним. История страны, с которой его семья так долго была разлучена.
Взгляды стоявших рядом магов тоже невольно обратились к книге. Но Амели знала, что они не смогут ничего там прочесть. Только тот, кто мог превращаться в дракона, был наделен способностью ее читать.
Герцог листал страницу за страницей. Сначала листал быстро, потом — всё медленней и медленней. Наконец, он застыл над очередным разворотом. Желваки напряженно заходили на его в остальном будто застывшем лице.
Наконец, он оторвал взгляд от книги, повернулся в сторону Элинор.
— Вы хотели, виконтесса, чтобы мы назвали причину, по которой вы могли желать зла его величеству? Ну, что же, извольте, теперь я могу это сделать.
Он смотрел на девушку со смесью горечи и презрения.
— Вы были влюблены в свергнутого короля Анагории Антуана Пятого, разве не так? И для того, чтобы помочь возлюбленному вернуться на престол, вы решились на убийство законного короля?
Амели похолодела от ужаса. Это было настолько невероятно и вместе с тем настолько же убедительно. И всё-таки она покачала головой, отказываясь этому верить.
— Он говорит правду, Эм! — раздался у нее над ухом голос Фернана.
Она почувствовала себя опустошенной. Столько времени находиться рядом с убийцей и не понять этого!
— Нет, ваше высочество! — Элинор не сдавалась. — В книге не может быть написано это!
Герцог Ламанский холодно возразил:
— Ну, что ж, виконтесса, если вам недостаточно моего слова, то я сейчас же отправлю в пещеры, в старый королевский дворец, своих лучших магов — уверен, в ваших апартаментах они найдут и другие доказательства — быть может, переписку
А вот тут Элинор запаниковала. Похоже, переписка действительно существовала. И, в отличии от «Подлинной истории Анагории», прочесть эти письма мог не только дракон.
Почувствовав, что девушка занервничала, герцог прибавил еще строже:
— Если такие письма будут найдены, Антуан, так же, как и вы, будет обвинен в убийстве короля и королевы. Не удивлюсь, если именно он замыслил это преступление, воспользовавшись вашей молодостью и наивностью.
Это был удобный случай переложить часть своей вины на свергнутого короля, но Элинор не пожелала им воспользоваться. Напротив, она бросилась яростно его защищать.
— Его величество Антуан ни в чём не виноват! Не смейте впутывать его в эту историю! Если вы действительно прочитали всё, что написано в книге, то сами знаете, что он даже не догадывался о моем замысле.
Похоже, она любила его так сильно, что хотела оградить от любых обвинений. И признав свою вину, она уже не считала нужным что-либо скрывать.
— Да, ваше высочество, вы правы — я люблю его величество Антуана Пятого.
Она упрямо продолжала называть его королевским титулом, и герцог Ламанский не стал ее поправлять.
— Я влюбилась в него, еще когда была ребенком. Увидела его с балкона на балу и поняла, что он — самый лучший. Тогда я и подумать не могла, что когда-нибудь он обратит на меня внимание. Но однажды, спустя несколько лет, я была представлена ему при дворе, и он разговаривал со мной столь милостиво, что я полюбила его еще сильнее. Я знала, что он должен был жениться на ведьме из другого мира, но надеялась, что, быть может, она не прибудет в Анагорию. Такие случаи уже бывали. Тогда его величество стал бы искать другую невесту. Но она прибыла, и мои мечты разрушились.
Амели поежилась от враждебного взгляда, который бросила на нее виконтесса. А она, дурочка, еще жалела ее!
Она пыталась вспомнить, не видела ли она Элинор во время своего первого путешествия в Анагорию. Нет, лицо де Леруа было ей незнакомо. И герцог де Тюренн тогда ничего не рассказывал о своей племяннице.
Тогда Элинор была совсем юной девочкой. Первая любовь и разбитое сердце.
— Но я могла бы смириться с тем, что его женой стала другая. Для меня важнее всего было его счастье! Я продолжала бы верно служить и королю, и королеве. Но того, что его величество свергли с престола, я простить уже не смогла!
Она рассказывала, глотая слёзы, и ей не требовались ничьи вопросы, чтобы выложить эту историю целиком.
— Антуана обманом лишили власти и отправили в изгнание. Мое сердце разрывалось от жалости!
Тут не выдержал герцог Ламанский.
— Прошу вас, виконтесса, давайте будем честны — это предки Антуана обманом захватили власть, а его величество Роланд Седьмой всего лишь вернул себе то, что ему полагалось по закону. И это Антуан силой удерживал настоящего короля в заточении. Роланд же оказался настолько добр, что даже не отправил Антуана в тюрьму, на что имел полное право.