Четвертый поросенок
Шрифт:
А вот очнувшийся тезка Нах-наху совершенно не понравился. Стоял весь, будто кол проглотил, и, не отводя взгляда, смотрел на выстроившийся метров за тридцать отряд из женщин в камуфляже без знаков различия. Отряд как отряд, женщины как женщины — мало чем отличные от начинающих понемногу приходить в себя мужиков-разведчиков, старых знакомцев и не очень…
А ведь точно! В расположившихся напротив группах явно присутствовало что-то неуловимое, но в тоже время объединяющее. А с другой стороны — ничего в них не было «эдакого», просто женщины разного возраста.
Крайняя справа —
Фёдор пробежался еще раз по лицам — почти все улыбаются, некоторые машут приветственно или подмигивают. Вот только чего вдруг тезка пятится от них назад, а сам — белее мела? Неужели из-за того, что от строя напротив отделилась молодая женщина лет двадцати трех, почему-то с гитарой за спиной вместо оружия, и теперь идёт к ним?
Нах-нах успокаивающе обнял тезку за плечи и с удивлением обнаружил, что тот едва сдерживает дрожь. Через миг их обоих сграбастала и прижала к себе Хранительница, но взглянув на нее, мальчик увидел, что и она далека от безмятежного спокойствия, а смотрит на подходящую с некоторой опаской. Да что ж тут творится-то?
— Волчонок, ты дошёл… — у нее была улыбка совершенно — пожалуй даже — безумно счастливого человека.
— Ага! — кивнув, Антис сделал решительный шаг вперед, но всей его решительности хватило только на этот шаг.
Женщина плавно отшагнула назад, сохраняя дистанцию метров в пять, и виновато улыбнувшись, развела руками.
Тёзка тоже замер как в копанный — бледность на его щеках начала сменяться лихорадочным румянцем:
— Успел аккурат к шапочному разбору — война уже десять дней как кончилась.
— Волчонок… И война кончилась, — женщина опять не смогла сдержать улыбку, снова осветившую её лицо изнутри. — Вот девчонки-то обрадуются. Нашёл, о чем жалеть! Войну без него закончили!
Женщина с видимым усилием согнала улыбку с лица и кивнула на пустой рукав:
— Это пока шел?
— Д-да, леопард… Точнее просто поцарапал немного, руку уже потом… — тёзка повесил голову. Говорить о том, что он позволил поцарапать себя какому-то леопарду, ему было невыносимо стыдно.
Но дальнейшие разговоры сбил старшой команды «красных». Рискнувший подойти к озабоченно рассматривавшей восьмерку странных женщин Хранительнице:
— Уважаемая, не находите, что применение столь мощного оружия, как и его наличие — это несколько… выходит, как за рамки как игры, так и реконструкции?
— А уточню, — глаза модераторши на миг устремились куда-то вдаль, видимо она обратилась к тому самому
— Самодельное взрывное устройство мощностью до пятидесяти тонн было изготовлено диверсионной группой в районе высот 457 и 452 из топливного запаса обнаруженного домика геологоразведочной партии. При попытке уничтожения группы силами разведроты ХХХ-го полка, данное СВУ было применено, потери составили… Впрочем, это опустим — и так сами всё на своей шкуре прочувствовали… Так-с, тактический ядерный заряд типа «Нона»… э-э-э, это тоже пожалуй опустим… мощностью до сорока килотонн, находился в распоряжении данной группы и мог быть применен указанным способом при других обстоятельствах… На этом пожалуй всё — жалоба на ход игрового процесса отклоняется, как несоответствующая действительности. Претензии об моральном и сопутствующем ущербе не принимаются.
С «лежбища котиков», где приходили в себя после всех перипетий «красные», раздался удивленный свист: «Ну нехренасе вооружены местные боты!». «И сами они себе ничего тут, а интересно с ними можно…»
— У тебя и при жизни шансов было немного — повернувшись в сторону нежданных «восхищенцев», женщина одарила их счастливой улыбкой, — я ведь старше по званию, боец.
Над миром разом повисла мёртвая тишина, с которой были не в силах справиться и ожившие в траве кузнечики. Только старший «красных», враз посерьёзнев лицом, рискнул нарушить молчание:
— Хотелось бы поинтересоваться…
— Ну разве что намекнуть, — подмигнув, собеседница достала из-за спины гитару и начала подкручивать колки.
От общей группы отделился один из бойцов. Внимательно глядя на инструмент, бросил:
— Откуда?
— С бою взято. — Ответили ему, не прерывая настройки. Боец потемнел лицом и, видимо хотел что-то сказать, а может и нарушить заколдованный пятиметровый круг, но его командир сделал легкое движение кистью и боец замер на месте. Слова так и остались несказанными.
Вместо них зазвучал перебор струн.
Мы были карою небесной, Мы были платой за грехи, Припевом для веселой песни И ржавым лемехом сохи, Мы были гордостью и славой, Рукою, кистью и плечом, Мы были стаей волкодавов И для замков любых ключом.— Главное слово тут ребятки: «Были»…
Узкая ладонь с изящными пальцами прихлопнула струны, спокойный взгляд карих глаз обежал присутствующих и почему-то остановился на Фёдоре. Нах-наху стало немного не по себе — все вокруг явно понимали в происходящем больше него.
— А можно всё же немного конкретнее?
— Можно. Теперь, пожалуй, всё можно, — утвердительно кивнув, она провела рукой по наружной стороне плеча, будто отряхивая пыль. Все в онемении уставились на появившуюся эмблему. И только Фёдор опять ничего не понял — что такого для всех остальных было в оскалившейся голове серого волка?