Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле (и)
Шрифт:
— Дверь?
— Дверь вашей машины, сэр.
— Совершенно верно. Да, это действительно хорошо.
Джерри быстро опорожнил бокал и начал старательно протирать очки.
— У вас, доктор, такая шикарная машина, — продолжал хозяин «Золотой тарелки».
— Да… Очень элегантная.
— Такую машину можно купить только на докторские доходы.
— Конечно… Совершенно верно…
— У вас, доктор, очень высокая такса?
— Когда как… Когда как…
Беседа прервалась на мгновение. Мистер Компотти схватил с полки бутылку вина и наполнил бокал Джерри.
— Пожалуйста, доктор.
— Благодарю
— Это французское. Калифорнийское вино — совсем не тот шик.
— Да, конечно.
Хозяин ресторана огляделся вокруг и перешел на шепот:
— У меня к вам небольшое дело, доктор.
Джерри вздрогнул.
— Да?
— Или, вернее, у моей жены. Собственно, она велела спросить… Собственно, если бы вы могли, доктор, и если это вообще удобно… И если, конечно, это не будет стоить слишком дорого…
Джерри понял теперь, о чем идет речь, и ему показалось, что он уже откусывает краешек котлеты.
— Да, мистер Компотти, — сказал он спокойно. — Судя по походке вашей жены, у нее, вероятно, что-то не в порядке со спиной. Дело в том, однако, что я не имею официального разрешения заниматься практикой где-либо, кроме Нью-Йорка. Принимая во внимание, что случай этот серьезного рода, я осмелюсь сделать отступление. Но платы я, разумеется, взять не могу. Вы, конечно, можете восполнить это как-нибудь иначе. Ну, хотя бы предложив легкий ужин мне и моему товарищу. Или что-нибудь в этом роде.
— О'кэй, доктор, о'кэй! — воскликнул мистер Компотти. — Так, может быть, сейчас?
— Я всегда готов оказать помощь больным, — сказал Джерри с холодной торжественностью.
И случилось так, как говорится в пословице: кто просит милостыню на языке страны, тот не умрет с голоду. Профессор Финн отправился размеренными шагами на второй этаж, где у господ Компотти была хорошо обставленная квартира, и принялся исследовать хозяйкины позвонки. У миссис Компотти была чрезвычайно полная спина с очень нежной кожей, живо напоминавшая картины эпохи Ренессанса. Мистер Компотти не решился вернуться вниз к своим клиентам, а остался наблюдать за процедурой.
— Здесь! — воскликнул наконец профессор Финн, почувствовав подлинное счастье искателя. — Четвертый позвонок, считая снизу. Больно?
— О да… Очень…
— Ничего, потерпи, Аделина, — сказал одобрительно супруг. — Я же давно советовал тебе пойти к доктору?..
— А здесь? — спросил хиропрактик.
— Ой, да!.. И здесь…
— Ничего, Аделина, — повторил муж.
Исследовав каждый позвонок, Джерри начал ритмическими движениями разминать спину больной. Руки мистера Компотти сжались в кулаки, и он стал тихо ругаться по-итальянски. Больная героически сносила пытку. В муках она поведала доктору, что родила четверых здоровых детей — без помощи врача или акушерки — и что в молодости она носила мешки с мукой весом до двухсот фунтов и копала клейкую красную глину под фундамент этого дома. Повесть миссис Компотти помогла Джерри в уточнении диагноза.
— Это объясняет все, миссис Компотти. Когда-то вы вывихнули себе спину, и у позвонков образовались хрящевые опухоли.
— Скорее всего, — сказала больная, — я нажила эту болезнь еще раньше — когда я была в цирке.
— Так вы и в цирке работали?
— Четыре года. Но это было давно.
— Вы были танцовщицей?
— Нет,
Мистер Компотти повернулся к ним спиной и захихикал:
— Аделина — танцовщицей…
Джерри взглянул на мышцы рук и спины пациентки и очень хорошо понял, в чьих руках находились бразды правления маленького ресторана. Размяв еще несколько раз спину немолодой амазонки, Джерри посоветовал больной обзавестись прежде всего лечебными средствами: грелкой и бильярдным шаром. Миссис Компотти была весьма счастлива, так как и то и другое уже имелось в доме. Джерри вытер со лба пот и деликатно повернулся спиной к пациентке, которая почувствовала такую бодрость, что стала одеваться, тихонько напевая.
— Теперь очередь Артуро, — сказала миссис Компотти. — Я ухожу вниз.
Супруг забеспокоился.
— У меня в спине никаких недостатков нет…
— Доктор знает лучше тебя, — твердо сказала жена и, уходя, добавила: — Я чувствую себя новым человеком, действительно новым человеком…
— Ну, так, мистер Компотти, снимайте рубашку и ложитесь, — сказал Джерри, оставшись наедине с хозяином «Золотой тарелки».
Мистер Компотти выполнил указание с тихой дрожью. Джерри, не найдя в костистой спине пациента никаких дефектов, заключил, что мистер Компотти никогда не утруждал своей спины, как впрочем, и головы, в которой у него было столько же костей, сколько и в спине. Действительно, голова у мистера Компотти была исключительно развита, но главным образом за счет костяка.
— Прежде чем спуститься в зал, давайте выпьем по маленькой, — предложил хозяин. — И заодно поговорим о вашем вознаграждении, доктор.
— Ужин на двоих, — сказал Джерри скромно.
Он завел разговор и о ночлеге, но хозяин не имел решающей власти.
— Место у нас найдется, конечно, если Аделина согласится.
Но мистеру Компотти не пришлось докладывать об этом Аделине, потому что профессор Минвеген уже успел уладить такую мелочь. Когда Джерри спустился в зал, он застал Бобо в отличном расположении духа. Часть гостей покинула ресторан. У длинной буфетной стойки сидело двое молодых людей, какая-то довольная юная женщина и коммивояжер с бойким взглядом — они ожидали прибытия заказанных на ближайшей автостанции буксирных машин. Бобо сидел у пылающего камина все с тем же господином средних лет. Психолог в эти минуты не видел трудностей. На лице его пламенел простудный румянец, глаза горели за массивными стеклами очков, как две маленькие головешки, а руки как бы направляли стремительное течение слов. Увидев Джерри, он возбужденно воскликнул:
— Мы давно ждем тебя. Разреши представить тебе мистера Глена Тэккера. Мистер Тэккер — председатель правления местной школы ОСВ. Я уже обещал ему наше сотрудничество.
Джерри пожал руку мистера Тэккера и сел к столу.
Мистер Тэккер был бодрячок, переваливший за шестьдесят лет, с карими глазами и волосами, тронутыми сединой. На челюстях у него было много золота, действительную ценность которого он обнаруживал всякий раз, когда улыбался. В течение нескольких минут выяснилось, что он человек среднего достатка, отец двоих детей, умеет читать и писать. Ему принадлежала маленькая фабрика рыболовных крючков в Пэйнсвилле и шестикомнатный жилой дом в Пайн Лайке.