Четвертый тост
Шрифт:
– Па-апрашу, граждане, не скопляться! Это на сцене, наконец-то, возникли закон и порядок в лице упитанного усатого сержанта, щедро увешанного по периметру пуза всякой всячиной вроде дубинки, наручников, газового баллончика, кобуры и еще какой-то амуниции. Костя успел заметить, что секундой ранее неприметный человек в штатском что-то кратко и уверенно шепнул сержанту на ухо, чуть подтолкнув его к вывалянной в пыли и окурках троице. Кажется, в прихотливую игру непредусмотренных случайностей наконец-то вмешалось организованное начало…
– Ай-яй-яй, гражданин Четвериков… – протянул сержант, одной рукой
– Павло! – в неподдельном изумлении воззвал есаул, выкатив глаза. – Шо с тобой такое? То ж черножопые начали…
Я вам при исполнении служебных обязанностей, гражданин Четвериков, никакой не Павло, – отрезал сержант, маявшийся чуточку в несвойственной ему, надо полагать, роли. У него был такой вид, словно он старательно выговаривал заученные фразы на плохо знакомом иностранном языке. – Попрошу не употреблять… оскорбляющего достоинство. Не усугубляйте…
– Павло, та шо с тобою?!
– Па-апрашу! – рявкнул сержант. – Если выпили, не нарушайте общественный порядок. А то можно и проследовать. Если граждане будут заявлять по установленной форме, можем и привлечь… Вы намерены подать заявление?
– Да какое там заявление, – благодушно сказал Сергей. – Подумаешь, споткнулись люди на ровном месте…
Сержант с видимым облегчением вздохнул:
– Ну и ладненько. Гражданин Четвериков и вы, Михаил с Григорием, шли бы вы себе восвояси с базарной территории, не нарушая общественную нравственность… Кому говорю?
Трое, отряхиваясь, побрели прочь, причем есаул то и дело оглядывался даже не зло – с тем же несказанным изумлением, не в силах осознать, почему мир внезапно перевернулся и рушатся привычные реалии.
– А вас, граждане, документики попрошу, – профессионально оживился сержант. – Так… Так… Погрузили транспортное средство? Вот и отправляйтесь согласно надобности, не создавайте ненужного скопления… Понятно?
– Понятно, командир, – сговорчиво сказал Костя и от греха подальше побыстрее направился во двор.
Сев за руль, он аккуратно вывел «зилок» за ворота, поглядывая по сторонам, – логично было бы предположить, что обиженный вдвойне есаул, потерпевший и от наглых незнакомцев, и от столь необъяснимо переменившегося стража порядка (наверняка допрежь – благодушного приятеля, а то и кума), попытается где-то в отдалении собрать своих орлов и взять реванш. Городок сей – скорее разросшаяся деревня, а значит, и нравы недалеки от деревенских.
Обошлось. «Конных водолазов» в пределах видимости так и не обнаружилось. Зато из боковой улочки появились белые «Жигули», приветственно мигнули фарами и на большой скорости прошли вперед, сразу исчезнув с глаз. Это и была головная машина сопровождения, которой предстояло идти в километре-полутора впереди по трассе, – как-никак полный грузовик оружия… Второй машины он не видел в зеркальце, но это и не удивительно – она пойдет сзади опять-таки на дистанции…
Выезд из города, бетонное зданьице поста ГИБДД. Пропустили, не обратив внимания. Как оно всегда водится, водители еще метров двести ехали дисциплинированно, с черепашьей
Не без уважения наблюдавший его манипуляции с рацией Заурбек вдруг спросил:
– А вы что, не русские?
– С чего ты взял?
– Вы же там, на базаре, по-нерусски переговаривались.
– Просто мы в школе хорошо учили иностранные языки.
– А которые?
– Английский, – подумав, ответил Костя. В конце концов, никаких тайн он не выдавал, общеизвестно, что и среди криминала хватает народа с образованием.
– Хорошо вам, – завистливо признался Заурбек. – Знал бы я английский, поехал бы в Лондон…
– Интересно, зачем?
Не без колебаний Заурбек решился поделиться сокровенным:
– У них там в королевском замке есть один алмаз. Мало того, что огромный, так еще и магический. Продлевает жизнь до ста двадцати лет. Ты не смейся, мне подробно рассказывал Леха Хумидов, а он и институт кончил, и в Лондоне был раз десять, думаешь, почему мама ихней нынешней королевы дожила до ста лет? Из-за того самого алмаза. И ее бабушка – не нынешней королевы, а ее мамы – тоже жила до ста лет. Виктория ее звали, про нее в книгах написано. А алмаз волшебный, потому что из Индии. Там йоги и факиры…
Костя не стал его разочаровывать, напоминая, что королева Виктория, согласно точным данным, прожила не сто лет, а всего-то восемьдесят два. Усмехнулся:
– Ага, понятно. Ты, значит, рассчитываешь до этого алмаза добраться?
– Нет, я ж говорю – если бы знать английский…
– А охрана? – с подначкой поинтересовался Сергей. – Стерегут, надо полагать, круто, коли камешек – магический…
– Так там же англичане, – с видом полнейшего презрения махнул рукой Заурбек. – Что от них толку? Настоящие мужчины такую империю, как у них была, не профукают. У нас был в заложниках англичанин. В девяносто пятом. Не человек, а тряпка, даже пинать неинтересно было, овечий хвост… Да еще и пидер вдобавок. Шерип как-то обкурился и поставил его раком вместо женщины, а оказалось, у него попа разработанная, как дупло, ему понравилось даже. Нет, англичане – народ негодный. Язык бы знать, потому что…
– Тихо, – сказал Костя, плавно притаптывая тормоз.
Автострада сужалась меж двух косогоров, став узенькой двухрядкой, – и поперек дороги, совершенно ее перекрывая, стояли четыре грубо сколоченных деревянных заплота. К двум были приколочены «кирпичи» – почти новенькие, с целехонькой краской, третий украшен знаком «ремонтные работы», а к четвертому присобачен синий круг с белой стрелкой, указывавшей вправо, на проселочную дорогу, исчезавшую за близким лесочком. Деревья по весеннему времени были голые, но росли густо.