Четвертый звонок

Гончарова Марианна Борисовна

А однажды мерзким ноябрьским утром Дима сказал, что если бы Лена была, то он бы всю кашу съел, он все игрушки сложил бы, он все задания бы сделал. А так не хочется ничего. И к Новому году Лена приехала в гости на каникулы. А потом, где-то через месяц, отец оставил мальчиков на хозяйстве, взял в прокате прицеп к автомобилю и поехал в Крым за Леной и ее вещами. Дима очень просился ехать с отцом, но папа сказал, что они с братом должны подготовить Лене комнату, потому что она, наверное, приезжает навсегда.

Ну и все. Весной была

свадьба, Дима держал невесту за руку. Олег был в галстуке. Отец светился от счастья и тоже держал Лену за руку.

Его спрашивают, а Лена тебе кто? И он говорит: Лена — моя мама. И Олег тоже так говорит, что Лена — мама.

Недавно Дима и Олег ночью пекли пирог и надували шары, чтобы утром рано Лену поздравить с днем рождения.

Ну все. Богдан родился три года назад. Это их брат. Теперь в семье — четверо мужчин. Лена — одна у них девочка. То есть мама. Которую выбрал для себя и для них мальчик Дима.

ЧУДЕСА НА ЗАВТРА

Вместо послесловия

Подруга Ника написала, что стала запоминать все маленькие чудеса, которые преподносит ей жизнь. Каждый день. И меня строго спросила: «Ну что, были у тебя сегодня какие-нибудь чудеса? Ты заметила? Ты записала?»

«Ой, боже мой, Ника, — написала я в ответ — конечно! Ну конечно. Моя единственная задача, Ника, — не сметь к этим вот чудесам привыкать и не расценивать это как данность! Я, Ника, пребываю в теплой благодарности к каждому новому дню и к людям, родным, близким и совсем неизвестным, которые эти чудеса творят. И к Тому, кто это все придумал и создал».

И Ника ответила: «Не уходи от ответа! Уже, наверно, целых два часа, как ты проснулась! И что, еще ни одного чуда?!»

«Ну что ты! — ответила я. — Вот как раз оно сейчас и происходит. Я тебе потом расскажу…»

Под моим открытым окном собралась детвора со всего нашего небольшого квартала.

Шла торговка мимо рынка И споткнулась о корзинку. В этой маленькой корзинке Есть помада и духи, Ленты, кружева, ботинки, Что угодно для души.

Восьмилетний «мериканец» Мишка, как его называли дети, приехавший на каникулы в гости к бабушке, нашей соседке, из Луизианы, лопотал эту считалочку с таким неповторимым обаятельным акцентом и милыми «falling-rising tones», что я вылезла в окно по пояс подслушивать. Дети окружили «мериканца» Мишку и повторяли за ним старательно: «У этэй малэнкэ-эй корзы-и-ынкэ-э…»

Я отвыкла от шума детских игр во дворах — малыши сейчас, к сожалению, больше сидят за компьютерами, бегают на кружки или к репетиторам. А наши игры — в классики, казаки-разбойники, в города и крокодила, в прятки, догонялки или «барыня прислала сто рублей» — это в прошлом. Я так думала. А тут вдруг такое чудо — американского мальчика, где-то далеко, на другом континенте, научили

нашей забытой старой детской считалке. И он учит наших детей, чьи родители уже давно забыли «…ленты, кружева, ботинки…».

Конечно, со мной постоянно происходят чудеса. Например, — пишу я Нике, — главное чудо, а может быть дар, в том, что почти все, что рождается только в моем воображении, обязательно рано или поздно случается, сбывается. Ты представляешь, говорю я Нике, как осторожно мне нужно писать свои тексты, как бережно мне нужно фантазировать и как можно быстрей забывать плохие сны.

Нет, конечно, я не умею тайно вершить судьбы и менять участи, где-то уже записанные. Скорей всего, я просто пишу… под диктовку. Кого-то. А? Так вот, именно это и есть одно из самых главных и самых важных чудес в моей жизни.

А уж чудеса, которые не нужно придумывать, которые творятся прямо на моих глазах с утра до ночи, а главное, во время сна, — это подарки небес бесценные — когда жизнь вокруг тебя вдруг выстраивается в многоцветный веселый балаган, импровизированный спектакль, где в главных ролях то люди, то животные, то птицы, то дерево, то пятилистный — счастливый! — цветок сирени, за который мы весной подрались с одной незнакомой пчелой. Пчела победила.

Чудо — мой собственный личный удобный небольшой космос, где все зависят друг от друга. Я зову и впускаю сюда всех безоружных. Всех — из прошлого, из настоящего, из будущего. Всех, кто смеется или плачет. Или злится и не понимает почему. Всех-всех неравнодушных.

Чудо, когда асфальтовая дорога бежит и вдруг спотыкается и чуть меняет направление, бережно огибая старое дерево, видавшее еще прапрадедушку того парня — водителя асфальтоукладчика, парня, что эту дорогу делал. (Вот пишу про асфальтовый каток и слышу запах смолы и горячего асфальта — чудо!) Чудо — это моя бабушка Александра, смешливая красавица, мудрая труженица, которая никогда не сдавалась, она и вся-вся ее нелегкая жизнь. Чудо — это рождение моих детей, Боже мой, за что?! Как благодарить?!

Чудо, когда в субботу, холодным дождливым ноябрьским утром, в семь тридцать утра мой младший ребенок собирается и шагает к своему преподавателю по истории. Учиться. И не раскрывает зонт, потому что такой ураганный ветер, что может унести девочку, как Мери Поппинс. Ничего героического. Она просто очень любит свою учительницу и ее предмет. Чудо — все мои родные и друзья, чудо — новые люди, дети, коты, собаки, птицы, ежи, приходящие в дом на правах дорогих сердцу родственников. Чудо — этот ночной снежный свет в окне, восхитительная зимняя предрождественская сказка, чудо — горящий на солнце купол храма, стоящий в пяти километрах от нашего дома, но посылающий сюда, мне, солнечных зайцев.

Чудо — жить, уважая своих читателей: и тех, кому нравятся мои книжки, и тех, кому — нет.

Жить, любя всех моих персонажей. Жить, из минуса извлекая плюс, и верить, что, как сказал кто-то мудрый, даже черная полоса может быть взлетной.

Август 2012 — февраль 2013