Четвёртый
Шрифт:
Даже местечко себе облюбовали, куда приносим корзину с покупками, которые поедаем, давясь и обляпываясь соком. Скамейка в тени рядом с обложенным камнями источником чистой воды и католический крест рядом. Так что сразу и умыться можно. Скажете ребячество? Да. Мы ведь очень молодые люди. Даже несовершеннолетние. Школу ещё не закончили. И подобный способ проведения вечеров нас более чем устраивает, потому что рядом пляж с чудесным песком и теплым океаном. Вот в Монтевидео на подобные удовольствия как-то не хватает времени.
– Здорово, пионеры!
– на чистом русском окликает нас дядька в сомбреро.
–
– перед нами тот самый артиллерийский лейтенант, что учил нас правильно бояться взрывателей миномётных мин.
– Ты, похоже, проездом из Мексики?
– По шляпе, что ли угадали? Ну, молодцы! А как выросли, как загорели! Оля! Выходи за меня замуж!
– Да ну тебя, я и за Ивана-то никак не выйду, потому что некогда. А тут ещё и ты со своей настойчивостью, - легко парирует наезд подруга.
– Дай угадаю - ты нам что-то интересное привёз.
– Ага. Вашему Хорхе оставил, чтобы не таскать такую тяжесть. Он и подсказал, где вас искать. Я и не удержался, чтобы не встретиться. А вообще-то у меня тут совсем другие дела.
– Дела у него, - бурчу я недоверчиво.
– Это - моя женщина. Заруби себе на носу.
Моя женщина, тем временем, достаёт из кармашка аккуратно сложенную бумажку и подаёт парню.
– Ага. На предъявителя, - констатирует тот, убирая добычу в бумажник. Мне всё понятно - дедушка с кем-то поделился частичкой своих несметных богатств, выписав обыкновенный чек.
– Так, это, - продолжает Володя.
– Андрей тебе привет передаёт. Вопросик у него имеется насчёт немецкого наступления летом. Очень интересно знать, где его следует ждать?
– Ты рассказал бы хоть что-нибудь. А то мы тут вдали от родины скоро мохом порастём, - жалуюсь я.
– Апельсинами вы порастёте, - ухмыляется Володя, запуская руку в гостеприимно протянутую Ольгой корзину.
– А поведать о планах верховного командования, увы, не могу. Они мне по секрету шепнули, что не скажут, - и радостно ржёт.
– Так мне на основании твоих смешинок делать прогноз?
– строю я серьёзное лицо.
– Вываливай всё, что знаешь по роду деятельности. А то я вообще стану вещать, о чём пишет здешняя пресса.
– Ладно, ладно. Короче, нашли мы на складах не крепостные ружья, за которыми ты посылал, а противотанковые польские под неродной патрон. Их нам довольно много досталось после освободительного похода, но против танков они не тянут. А вот по паровозам оказались в самый раз. Представляешь - с одного магазина сразу четыре дырки, да такие, что палец без труда пролезает. К тому же лёгкие - с таким даже в одиночку можно управиться. Ими мы наши диверсионные группы и снабдили. Короче, прошел такой быстрый отстрел паровозов, что немцы начали пехотные дивизии не на фронт отправлять, а на прочёсывание местности вокруг железных дорог. Или это от того, что везти эти самые дивизии стало не на чем? Локомотивы-то в ремонте.
Ну, я чуток загнул, конечно, для красного словца, - смутился рассказчик под нашими недоверчивыми взглядами.
– Однако больших потерь от этого диверсанты не понесли, потому что всякий раз после опустошения обоймы делали стремительный марш-бросок на много километров.
Опять же подобрали удачный самолёт для атак по мостам. Р-5 в варианте торпедоносца.
Про минирование путей - ничего нового. Только то, что работает сейчас примерно пятнадцать групп на почти постоянной основе. Сильно отвлекают немцев, да и потери наносят заметные. Про них бают, что стажёры пионерские. Андрей сказал - награждать их будет специальным орденом за персональную трусость. Шучу, шучу. Они почти всё время только и делают, что удирают и прячутся. Изредка выберутся на полотно да пару-тройку мин поставят. И опять тикают. Ну, в точности, как вы.
– Ты карту привёз, балабол?
– останавливаю я его.
– Или мне анализировать данные из британских источников?
– Вот, - Володя охотно раскладывает на скамейке широкий лист.
– Ага, - делаю умное лицо.
– Прикинь, вот тут на севере около Ржева фашист явно проведёт хорошо подготовленную оборонительную операцию, чтобы перемолоть нашу живую силу. Понятно же, что советские полководцы станут прорываться к Ленинграду, а именно отсюда исходит главная угроза столь важной для нас коммуникации.
А вот здесь, от Харькова и южнее, он нас подловит на наступательном порыве и сам ломанёт прямиком в сторону Кавказа.
– А Севастополь?
– возмутился Володя.
– Отдадим, - вздохнул я.
– А по морде?
– навис он надо мной угрожающе.
– Да хоть бы и по морде - от меня тут ничего не зависит. Думаешь, мне Севастополь не жалко отдавать? Всего через год после начала войны.
– Андрей огорчится, - теперь уже вздохнул Володя.
– Ему об этом наверх докладывать, а за подобные прогнозы... И откуда ты такой уверенный? Хотя, всё, чего ты до сих пор нашлёпал - сбылось.
– А тебя разве во внешнюю разведку перевели?
– вдруг сменила тему Ольга.
– Нет, так и работаю в четвёртом. Но нужен был с одной стороны, кто-то незасвеченный, а с другой - чтобы имело место личное знакомство. Там опять вокруг вас танцы с бубнами, особенно, после того как фрицев крепко потрепали под Клином. Это ведь по твоей наводке, - косой взгляд на меня.
– А я не виноват, что мой прогноз совпал с оценкой командования, - пришлось делать обиженное лицо.
Мы еще пораспрашивали Володю о Фимке, о Мишке, о Тамаре Михайловне. Про "старшину" нам ничего не ответили, а остальные живы и продолжают работать. Причём Фимка со своими бойцами (сам четвёртый) провел уникальную по коварству операцию, в четвёртый раз обрушив всё тот же самый мост. Один боец с пулемётом обстрелял с противоположного берега огневые позиции зенитной батареи. Второй по другой батарее выпустил одиннадцать миномётных мин - он, конечно, не один всё это притащил, но в нужный момент пулемётчик и наводчики оставили его, чтобы сделать свою работу.