Четыре года времени

Галина Мария Семеновна

Он гуляет по берегу, там на песке валяются вроде

Он гуляет по берегу, там на песке валяются вроде Рыб, но это вроде уже не совсем и рыбы, Плачут, жалуются, что выпадают молочные зубы, Нынче ничего постоянного нет в природе, Утешает он рыб, ещё прорастут коренные, Оборачивается, смотрит — на огороде Картошка закатывает глазки, выгибает выи, Воет, но, слава тебе господи, не уходит, Как же быть, сестрёнка, он жалуется бурёнке, Если всё живое лепечет, плачет, жмётся к коленям, Словно бы завёлся в дому покойник, А возьмёшься за нож — визжит, дерётся и убегает, и зуб вот, смотри, еле держится, а бурёнка Говорит -

это новый режется, не печалься И сочувственно третьим глазом своим мигает, И течет, течет молоко в подойник.

Допивал торопясь молоко, а пенки

Допивал торопясь молоко, а пенки Относил шпионке и отщепенке, Что немножко выжила из ума, Вместе с хлебом и ношеными вещами, Из нее не вытащили клещами Ничего, поскольку была нема. В небе голубом ни стежка, ни шрама, И такая открывается панорама С этого стратегического холма, Что щемит в груди и слеза из глаза, А она все время молчит зараза, Несмотря что молоденькая сама. А под вечер пахнет кошачьей мятой, И комар танцует в луче заката, А вокруг ни домика и ни дыма, А ему так хочется быть любимым, И чтобы кто-то сказал его имя. И когда косится безумным оком, И когда истекает любовным соком, И когда лежит у него под боком Все равно так страшно и одиноко, Все равно так страшно и одиноко.

Ночью не спится но утром есть чем заняться

Ночью не спится но утром есть чем заняться В облачном небе луна бежит как волчица После определённого возраста перестаёшь бояться Потому что ничего с тобой уже не может случиться Разве что при неловком движении о себе напомнит ключица Потом приходится долго лечиться И нельзя наклоняться Над порогом прибита подкова от сглаза В саду мальвы за плетнём спуск к речке Там на берегу играют в войну маленькие человечки Из которых каждый убит не по одному разу Но встаёт стряхивает песчинки Забирает свои машинки Правда с каждым разом всё трудней подниматься За рекою ночами слышны взрывы Там в три смены добывают в карьерах кровавик-камень Не иначе хотят перевыполнить план добычи Оттого и эти сухие грозы эти зарницы в полнеба Оттого заснуть и не удаётся Да к тому же скрипят половицы в пустом доме Кто-то ходит по ним Кто-то ходит Кого не видно

Говорят что в соседнем леске

Говорят что в соседнем леске Похоронен какой то бурят. У него светлячки вместо глаз, Он лежит и читает Манас. Трижды семь кобылиц в облаках Надоили ему молока, Но тому, кто берёт языка, безъязыкая речь не слышна, Кто владеет кольцом и ключом, Тот не ведает слова «зачем», Кто когда-то слюбился с огнём, Тот не ходит по улицам днём. Мёртвым всякая речь как своя Заползает в обугленный рот, Кто пустил по нему муравья? Пусть сейчас же его уберёт!

ПЕСНИ ДЯДЮШКИ ГУСА

Примечание автора: если кто-то усмотрит здесь двусмысленности и сомнительные коннотации, он будет прав

Зачем ты старушка в полночную тишь

Зачем ты старушка в полночную тишь С метлою под мышкой по небу летишь? Над

сонной землею поближе к земле Зачем ты качаешься в мертвой петле? Затем я старушка летаю одна, Что черные люди глядят из окна, Зеленые люди лежат на песке, И небо качается на волоске. Затем я старушка несусь как болид, Что небо обрушить мне Кант не велит, Он шишел и вышел и бродит в ночи, Фамилья его неприлично звучит, И вот он скитается полой луной Смущенный и страшный в рубахе одной…

И стон идет по всей земле

И стон идет по всей земле Аллон-аллэ, аллон аллэ Что рать пошла на рать, Лишь им двоим на то насрать Аллон-аллэ, аллон аллэ, Ему по нраву днем орать, А ей в ночи орать. Но в поле только мертвецы Копаются в земле И все они совсем мальцы Аллон-аллэ, аллон-аллэ Они совсем юнцы. И что же делать им двоим Аллон-аллэ, аллон-аллэ Когда вприсядку жирный дым Несется по всей земле Со всех сторон из всех печей, Не будет больше калачей Она ничья, и он ничей И чья вода горчей…

Где моя буренка

Где моя буренка Она улетела На луне отрастила Себе новое тело. Все мычит что никто не приходит Никто не доит Где моя собачка На луне лает Стережет буренку Которую никто не доит Где моя кошечка На луне мяучит Бабушка сказала Ей там будет лучше Буду нынче вечером Тоже на луне я Гладить свою кошечку В кратере Линнея

Не будите пастушка

Не будите пастушка Пусть себе поспит пока Теребит рожок пастуший Его детская рука Он играет как умеет Не будите пастушка. Пастушок уснул в стогу То-то тихо на лугу Не поют колядки овцы И коровы ни гугу Не будите пастушка Он пришел издалека Из краев где больше нету Ни коров ни молока

Когда я нынче шел к реке

Когда я нынче шел к реке, Я встретил свинку в парике, Она качалась в гамаке, Обычнейшее дело, Она сказала мне — дружок, Пойдем со мной на бережок, Под сень неведомых садов, Где не видать ничьих следов, Ни лапы, ни копыта, Поскольку все размыто. У нас все будет холосо, Как завещал Анри Руссо, Никто из этих кущей Не выгонит живущих… Здесь ни осталось никого, Поскольку все за одного Вчера ушли на бойню И нынче все спокойно.

Маленькая мисс Морфи

Маленькая мисс Морфи Сидит на брикете торфа, Маленькая мисс Гуффи Сидит за зеленом пуфе Маленькая мисс Морфи Кушает рыбок мертвых Маленькая мисс Гуффи Кушает птичек мертвых. Кушай, моя рыбка, Кушай, моя птичка, Будут виться локоны, Будет белым личико.

Падает падает лондонский мост