Четыре года времени

Галина Мария Семеновна

Падает падает лондонский мост Падает падает лондонский мост В опрокинутом небе встает в полный рост Зеркало вод собирается в горсть Сколько в глазах твоих гаснущих звезд О дорогая моя Снизу кричат ему паааберегись Докеры брокеры прочая слизь Падает падает лондонский мост Выговор кокни не прост Падает падает лондонский мост Ангелам хилый насест Снизу в тебя проникает вода Ты хороша как всегда Алая плоть твоя белая кость О дорогая моя.

ПЛОХОЙ КЛИМАТ

У нас такой плохой климат Что все перипатетики Захлебываются снегом Уходят на дно бесконечной черной зимы Не успевая Договориться до чего-нибудь толкового. У нас такой плохой климат, что Диоген вечнокашляющий из своего сырого контейнера под трубами навесной теплотрассы давно переселился на цветущие поля асфоделей у нас такой плохой климат, что Данте и Беатриче после первой же брачной ночи улетели в Таиланд на медовый месяц и не вернулись обратно живут там долго и счастливо но нам ничего не пишут У нас такой плохой климат что киклопы кинокефалы с окраин мира переселились на помойки промзоны говорят по нашему ничем

от нас не отличаются вообще ничем

ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ

Первая девушка: Я перешла шершавую черную воду, она Оказалась мне по колено. Я то думала, будет по горло Села на бережку, на скользкий холодный камень. Вытряхнула воду из кирзачей, выкрутила портянки Пошевелила пальцами ног. Это было приятно Смотрела, как волна чёрно-маслянистая огни раздвигает-сдвигает Словно бы на гармошке играет бесшумно, Я ничего не помнила, Да и сейчас не помню. Вторая девушка: Ты должна помнить, как он тебя трогал. Первая девушка, торопливо: Не помню. Вторая девушка: Охлопывал, как лошадь. Первая девушка: Говорю же тебе, не помню. Вторая девушка: Ну и дура. Я-то своего не забуду. Знаешь, какие У него были сильные руки. Трогал меня повсюду — тут и вот тут и даже Вот это самое место. Хватал за сиськи Первая девушка: Ты не переходила воду? Вторая девушка: Переходила. Только давно, покуда была живая Старик с ружьем: Когда закончится вся эта лабуда, Я встану с места и пойду туда, Где сотрясают земляные с воды Разнузданные призраки свободы Летящие во мраке поезда. Вторая девушка, подхватывая: у них во лбу горящая звезда... Первая девушка: Известно с чем рифмуется, о да! Вторая девушка, обиженно: Сама пизда! Первая девушка, обиженно: Я снова целка, Заросла моя щёлка. А была точно белка Из меха и шёлка. А была из батиста, Рвалась, где тонко, Я была рекордистка, Была чемпионка! Старик с ружьём: Молчать, трещотки! Ить враг не дремлет. Но я ногами Врастаю в землю, Врастаю в камень! Юноша с книгой, бормочет: Кровавый камень порфирит, кровавый камень порфирит Пограничник с собакой: Мы с Мухтаром ходим парой от заката до рассвета Он совсем еще щенок, я не одинок На двоих у нас шеесть ног, хвост один, четыре глаза Знаете, я еще ни разу не пожалел, что выбрал именно его Когда он ткнулся мне в ладони мокрым холодным носом И я сразу понял — вот он, мои. Каждый мальчишка Мечтает о большой собаке. Когда стало совсем темно, он вёл меня через воду Я положил руку на его тёплую холку, Точно слепой и его собака-поводырь, Я знал — он не подведёт. И вот мы тут, вместе. Мы всегда всегда. Когда начнётся война, Мы встанем с ним как стена. Вторая девушка: Когда начнётся война, И я восстану от сна. Первая девушка: Когда начнётся война, Я стану чья-то жена. Юноша с книгой: Кровавый камень гематит, кровавый камень гематит... ГОЛОС: ЯРМАРКА РЕМЁСЕЛ В СОКОЛЬНИКАХ. ПРИГЛАШАЕМ ВСЕХ ЖЕЛАЮЩИХ ВОЗРАСТ ВОСЕМЬ ПЛЮС. Первая девушка: Ты слышала? Вторая девушка: Этот шум? Ну и что? Такое Тут теперь часто. Старик с ружьём: На страшной высоте свидетелей дразня, само сгорая в медленном огне, Шептало одиночного огня, Пожалуйста, не думая обо мне. Шептало одиночного огня, Пожалуйста, не замечай меня. Когда домой вернусь я по весне, Из-под земли в родные зеленя, Я буду окликать тебя во сне, Шептало одиночного огня... Вторая девушка: Нет-нет, я помню. Он меня щупал, трогал, Щипал и гладил. Сильные руки. Пальцы как у слепого... Его звали Коля. Точно Коля. Или нет, Иннокентий. Как он любил моё тело! Даже в глазах темнело. Старик с ружьём, второй девушке: Дура! Ты лучше Погляди на меня, я ещё не старый! Вторая девушка, не оборачиваясь: Уймись, мудило! Женщина с ребёнком, ребёнку: Не слушай их, тебе ещё рано. Смотри, вот глобус, вот модель самолёта... Юноша с книгой, бормочет: Кровавый камень кровавик, кровавый камень кровавик... Пограничник с собакой: Здесь всё по-другому. Земля Иногда трясётся. Я вижу Стремительно приближающиеся огни, снующие тени. Порою Мне даже кажется, что это вроде бы люди, Просто они двигаются слишком быстро. Так не бывает. Тем более что граница На замке. Вторая девушка, уверенно; Конечно, Это не люди. Люди Бывают тёплые и живые. Юноша с книгой: Оптический эффект. Женщина с ребёнком: Мой мальчик растёт очень быстро. Скоро Он встанет на ножки, головкой упрётся В своды, вышибет дно и выйдет наружу, Выведет всех нас к свету, В руки возьмёт мастерок, циркуль, логарифмическую линейку, Построит чудесный город... Пограничник с собакой: Когда он встанет, Я дам ему поиграть со своей собакой. Женщина с ребёнком, ребёнку: Смотри, собачка! Смотри, какие у неё смешные ушки! ГОЛОС: НА ПРИБЛИЖАЮЩИЙСЯ ПОЕЗД ПОСАДКИ НЕТ. Первая девушка: Вот, опять! Вторая девушка: Шумы, помехи. Когда они объявят общий сбор, Мы обязательно услышим. Юноша с книгой, бормочет: Кровавый камень кровавик бросают в страшный грузовик... Старик с ружьём: Когда генералиссимус рябой Поднимет массы против сонмищ тьмы и поведёт ИХ сам в последний бои, Тогда ему понадобимся мы, И мы восстанем, смертный сон презрев, Его

последний боевой резерв. И мы пройдём меж облачных вершин, И будет наш удар несокрушим. Мы выйдем к свету и увидим сад, Мы выйдем к саду и увидим свет, И каждый, кто оглянется назад, Тот разглядит, что смерти больше нет, А это просто яблоки висят, Вращаясь и светясь над головой, И то, что, нам казалось, было ад — Лишь на холсте набросок черновой. Первая девушка: Моя любовь, в тени твоей воды Такие рыбы ползают по дну, Что я увижу летние сады, Когда нырну. Вторая девушка: Моя любовь, в тени твоей реки Такие рыбы ползают по дну, Что я увижу тень твоей руки, Когда нырну. Обе, хором: Когда придёт последняя война И весть о ней помчится по лучу, Тебе я буду верная жена Плечом к плечу. Ребёнок: Когда я вырасту, я изобрету такое лекарство, Что никто не будет умирать. Женщина с ребёнком, ребёнку: Ах ты, мой сладкий! Юноша с книгой, захлопывает книгу, поднимается: Внемлите, перламутроустланные аммониты, Фасеточноглазые трилобиты И вы, о застенчивые белемниты, Узнайте, что вы не брошены и не забыты, Каждый из вас сохранён навеки В этой гигантской книге, На каменных её страницах Брахиоподы, мшанки, морские ежи, морские лилии, офиуры И вовсе неведомые, светящиеся во мраке, Весь бессловесный морской народец, Я предстою за вас перед этим Страшным каменным небом, Двоякодышащим его мраком, Движущимися его огнями, Се говорю — никто из нас не погиб, Никто из нас не погибнет!

У НЕЕ

Когда она надевает свое лучшее платье

Когда она надевает свое лучшее платье Сходят олени с коврика над кроватью Когда она у зеркала красит губы В подземных морях прозревают слепые рыбы Когда она щеточкой выгибает ресницы Одевается перьями белый скелет синицы А ее первый нетерпеливо стоит под дверью Говорит опять повсюду оленье дерьмо и перья И чертовы эти рыбы, крабы Ползают повсюду А мы могли бы Вернее ты могла бы Вымыть посуду Собраться Одеться Накраситься Как минимум полчаса назад И вот тогда бы мы уж точно никуда бы не опоздали!

За день до конца света женщины всё так же будут

За день до конца света женщины всё так же будут Охорашиваться в примерочных, Покупать платья, но главное — туфли-лодочки, Удобные, мягкие, Чтобы не жали, если придётся Идти по красной дорожке, по мраморным белым ступеням Лестницы, нисходящей к морю, В леопардовых пятнах теней и солнечных бликов, Или по разноцветным плиткам танцпола, Музыка, белое вино запотевает в бокале И рядом кто-то красивый, сильный и загорелый, Но главное — туфли-лодочки и новое платье, Для жизни красивой, лёгкой и беспечальной. Ах, говорит она, примеряя дома украдкой, ну что за дура, Эти туфли Опять, конечно же, жмут, опять я купила На размер меньше. Но ничего, это ведь буквально На один-единственный вечер, завтра Все равно конец света, кому они будут нужны потом, Эти туфли.

У нее болит голова живот

У нее болит голова живот Но она города переходит вброд Ей нарком луначарский сказал – вперед! И она идет И глядит на нее трудовой народ Коллективный разинув рот У нее болит голова живот У нее лягушонок внутри живет Регулируется декретом ВЦИК Лунный цикл У нее болит голова живот У нее сейчас каждый день как год Под тапера скачет восставший флот И старпома бьет Ах духи москва краснозвездный шик Во дворе братва примыкает штык Каждый план велик каждый осип брик На худой конец Мандельштам

Эта шалава стреляет с двух рук

Эта шалава стреляет с двух рук Определяясь на свет и на звук Красная шапочка серый волчок Так начинается первотолчок Жил-был у бабушки черный баран Наполеоновских войн ветеран Лычки петлички да два костыля Где он проскачет трясется земля Чепчики тапочки спицы крючки Так протирает старушка очки Красной волчанкой больная больна Мертвые губы бормочут «Грена…» Крутится вертится серый волчок Зубы сомкнул на хвосте и молчок Так улетает в закат эскадрон Белая армия черный барон…

Сирин

Птица Сирин песней горло полощет Белым пером трепещет Ее можно видеть вон в той берёзовой роще На рассвете и на закате Я ведь давно увлекаюсь этим самым bird watching Птиц тут у нас немного, всё больше дрозды и дятлы Мухоловки-пеструшки малиновки горихвостки У которых самцы одеты много ярче чем самки Несколько раз наблюдала сизоворонку Иволгу прошлым утром, вот здесь в тетради Я записала это точности ради Сирин я знаю редкая птица всё же Мне её в бинокль рассматривать неприятно Одутловатые щёки глаза закисли Зоб увеличен дряблая кожа обвисли груди Хвостовые перья в сухом помёте Мало ли что про её повадки болтают люди Я же не фольклорист какой-нибудь а bird watcher Впрочем взгляните сами Сразу меня поймёте

смотри, какое лихолесье чернолесье

смотри, какое лихолесье чернолесье смотри, какие гномы леголасы смотри какой красивый мартин фримен почти что хоббит выходит входит а мы с тобой такие орки полудурки у нас такие и хваталки и подпорки мы оба-два сегодня на берег пехорки сошли с моторки втыкая походя нефритовые жезлы куда б ни влезло а мы с тобой такие чурки и окурки а ну-ка как тебя Шарапов сбацай мурку покуда чайник теплится в дежурке пыхтит в каптёрке а мы туда где салютуют пионерки где поднимают флаги на поверке где лорда нашего над лесом светит око во сне высоком ах пионерка и всё померкло и всё ж смотри какое красное на синем смотри какие эльфы леголасы смотри какое лихолесье чернолесье смотри какой красивый маргин фримен почти что ватсон.

ОДА НА ОТКРЫТИЕ ПАМЯТНИКА ЮРИЮ ГАГАРИНУ В ЛОНДОНЕ

…и эта планета, где удобней быть гранитом и бронзой, отдающей холодком, чем из костей и мяса мужиком. где до героя, что устал кончаться, суровое секретное начальство не докричится… чем бронзоветь при жизни монументом, удобнее смотреть, забив на лэмент, на знаменитый, но чужой парламент, и девки красоты необычайной кроят приморский бриз подобно чайкам близ постамента… глазами, что не знают катаракты, гляди на мир, где в новостях теракты важнее, чем космические старты, где за тобой, как дверь кинотеатра, закрылся космос, земля, когда посмотришь с Пикадилли, или куда б тебя ни водрузили - уже не шар, но плоскость…