Четыре голоса Тьмы
Шрифт:
Я не понимала, зачем он говорит мне все это. Теперь ему будет не отделаться шутками про «зомбиные обобщения», если я решу сдать его Совету магов. Или Инквизиции, что гораздо хуже. Некромант скрыл от дознавателей немалую часть своей очень насыщенной жизни.
Заратайн говорил и менялся. Он словно вытаскивал из глубины свою подлинную сущность. Сущность темного мага. Смывал с нее накопившиеся за годы спокойной жизни мещанские отложения.
— Когда соответствие установлено, — неожиданная лекция по высшей некромантии продолжалась, — темный маг «сшивает» человека с его тенью.
Заратайн принюхался к обрывкам балахона и жадно вдохнул. Ноздри его резко расширились, зрачки глаз, наоборот, уменьшились.
— Некромант начинает пытку, самую изуверскую пытку, на которую только он способен. Сложность состоит в том, что жертва не должна даже самую малость шелохнуться, ведь соответствие нельзя нарушать. Нельзя также и серьезно калечить человека, так как при этом его тень изменится по сравнению с той, что была в начале ритуала. О, это должна быть поистине искуснейшая и изощреннейшая пытка. Подлинная вершина темной магии!
Некромант замолчал. Он явно ждал моих вопросов. И я не смогла их сдержать.
— Зачем же нужна эта замечательная пытка, Диллан?
— Посредством страшных мучений темный маг перекачивает энергию жертвы в ее тень. Чем искуснее маг, тем больше он сможет передать энергии — и тем сильнее будет созданная тень. Но любой ритуал заканчивается одним и тем же. Когда маг понимает, что не может перекачать больше энергии, он разрывают связь между жертвой и тенью. Ударом в сердце. Жертва умирает, тень окончательно отделяется от нее и начинает служить некроманту. До самой его смерти, а после становится дикой тенью, которая охотится на всех без разбора, стремясь продлить свое бессмысленное существование.
— Значит, — я на секунду задумалась, анализируя слова Заратайна, — мы столкнулись с дикой тенью? Ты же сказал, что она очень древняя.
Я замолчала, уже понимая, что некромант не ответит на мой вопрос утвердительно. Иначе ни к чему была бы столь длинная лекция. Он мог бы сказать об этом сразу. А сейчас Заратайн говорил все это не столько для меня, сколько для себя. Словно не веря в ответ, который у него получился. Мне стало тревожно.
— Я хотел бы сказать «да», очень хотел бы, Лайра. На этом бы история и закончилась. Тень уничтожена. Приманившие ее на свою голову культисты частью мертвы, частью арестованы. А мертвых уже не вернешь. Да, мне было тяжело признать это когда-то, но я признал. Мертвых не вернешь.
— Так что же с этой тенью, Диллан?
— Она до сих пор служила своему создателю. А это очень древняя тень, Лайра, очень древняя.
Он замолчал, а я попыталась прикинуть, сколько веков вкладывает Заратайн в понятие «очень древняя». И где можно найти некроманта, протянувшего на свете столько лет. Теперь у меня появилась возможность, пусть и эфемерная, отомстить за Сигурна. Вопрос о возрасте тени я задать не успела, так как Заратайн неожиданно продолжил.
— Но самое странное, Лайра, вовсе не в этом. Есть одна вещь, которая совершенно не укладывается у меня в голове. Человек, —
Заратайн походил на человека, узревшего, как солнце останавливается в небесах и начинает движение в обратную сторону.
— И весь ритуал он провел на себе сам.
Меня эта история, конечно, не оставила равнодушной, но никакого потрясения основ не произошло. Ибо основ в области некромантии я отродясь не имела. Вернее, я, конечно, знала некоторые заклинания и базовые принципы борьбы с зомби и прочей нежитью, но ритуалы создания нам в Академии никогда не описывали. И правильно делали.
— И что же это значит в нашем случае, Диллан?
— Кроме того, что он сам обрек себя на самые страшные и изуверские мучения, которые только можно вообразить?
— Да, Диллан, да! Кроме этого! — я почувствовала во рту вкус крови.
Своей крови. Я даже не заметила, как прокусила губу. Я уже была готова сорваться и искать этого безумного чародея. Может, я и не столь изощренна в пытках и мучениях, как опытный некромант, но множество неприятных ощущений перед смертью я смогу ему обеспечить. Стихия Огня предоставляет для этого обширные возможности.
Я сказала свое «да» так громко, что Гарл сразу подскочил и яростно зарычал, а капелька крови сорвалась с моих губ и попала на лицо Заратайна. Он неторопливо слизал её языком, причмокнул и ответил на собственный вопрос.
— Я не знаю, Алая. Могу лишь предположить, что данная тень была гораздо слабее, чем если бы ритуал был проведен полностью и закончился смертью жертвы. Мощь тени в таком случае я даже не могу себе представить. С другой стороны, этот неизвестный маг наверняка получил абсолютный контроль над своей тенью. Связи не разорваны, а значит, он мог чувствовать все то, что ощущает она и управлять тенью напрямую. Обычно же некромант отдает тени приказы, которые та выполняет самостоятельно.
Что ж, вина неизвестного мага была очевидной. Он создал тень и управлял ею. Оставалось его найти.
— Диллан, я хочу знать, где он обитает. Ты слышишь, Диллан?
Некромант завороженно смотрел на мою окровавленную губу и молчал.
— Если между ним и тенью до самого конца оставалась связь, то по ней мы сможем найти его? Так?
Заратайн с трудом отвел взгляд в сторону.
— Кровь… Мне нужна будет твоя кровь, Алая. Немного. У тебя необычная кровь. И тогда я смогу провести нужный ритуал.
— Хорошо, Диллан. Ты ее получишь. Столько, сколько надо. Когда ты сможешь начать?
— Прямо сейчас, Алая.
Некромант вытащил из кармана короткий обсидиановый нож и начал рисовать на том месте, где мой огненный шар уничтожил тень, сложную многоугольную фигуру.
Я отошла в сторону. Сейчас я могла только помешать Заратайну. Ко мне подошел Гарл и ткнулся теплой волосатой мордой мне в колено. Я посмотрела на своего верного пса. В его взгляде не было ни обычного спокойствия, ни боевой ярости. В глазах Гарла застыл самый обыкновенный человеческий страх. Страх за меня.