Четыре партии в шатрандж
Шрифт:
– Я просто… ничего страшного!
– Молитвы от волков бывают, а, Амарель? – вполголоса спросила Мэриэн, и оставалось только удивляться, как можно сейчас шутить! Когда волк готов напасть в любое мгновение.
– Против волка лучшая молитва – это меч, кинжал или, на худой конец, палки и камни.
Эсфи озадаченно поковыряла в ухе. Нет, ей не послышалось, Амарель и вправду так сказал!
Мэриэн грозно прикрикнула на волка – и, судя по свисту в воздухе, взмахнула мечом. Амарель не стал молиться, но именем своей богини потребовал, чтобы волк убирался
Эсфи прислушивалась, прячась за их спинами. Ждала. Надеялась.
И волк ушёл. Не тронул перепуганного зайчонка, не напал на его защитников.
Как только опасность миновала, Мэриэн сунула меч в ножны, повернулась к Эсфи и схватила её за руку:
– Ладонь у тебя поцарапана и кровью вымазана! Я говорила – сиди там, где мы тебя оставили!
– Кровь остановилась? Не идёт больше? – быстро спросил Амарель.
– Н-нет, – Эсфи не понимала его беспокойства. – Это… это же пустяки!
Амарель осмотрел её ладонь, однако ничего ужасного не обнаружил.
– А как… вылазка? – Эсфи очень хотелось отвлечь внимание Мэриэн и Амареля от своего безрассудного поступка.
– А вылазка хорошо прошла! – Голос Мэриэн заметно повеселел. – Есть тропа, по которой мы пойдём, и нет эмегенов, которые нам помешают…
– Несравненная благоволит к нам, – вставил Амарель.
Мэриэн повела Эсфи к воде, чтобы смыть с её ладони кровь и грязь, и Амарель шёл следом, словно стражник. Эсфи порадовалась – как хорошо, что хотя бы сегодня всё обошлось!
XI
– Эсфи, нам пора.
– Сейчас. Ещё два венка заплету, и всё. Тут красивые цветочки, жёлтые, пушистые, и венки из них плести удобно… Я забыла, как эти цветы называются?
– Одуванчики, – коротко ответила Мэриэн.
Она сама себе дивилась – нужно идти, а Мэриэн вместо этого стояла и смотрела, как Эсфи самозабвенно плела венки из солнечных цветов. Один венок уже лежал у неё на коленях, и время от времени Эсфи тихонько его поглаживала. Она всё делала на ощупь, но веночки получались на удивление красивыми – может быть, поэтому Мэриэн её не торопила. А может, потому, что ей нравилось видеть Эсфи довольной. Она даже песенку себе под нос напевала – еле слышно, так что Мэриэн не могла разобрать слова. Тем временем её позвал Амарель.
Мэриэн подняла глаза – он стоял неподалёку, улыбался так же широко, как и Эсфи, и держал в руке две веточки.
– Смотри, что я нашёл! Учитель приучил меня чистить зубы, но я не мог найти нужное дерево, а теперь, хвала Величайшей Кальфандре…
– А вторая веточка для кого? – спросила Мэриэн. Амарель отчего-то покраснел:
– Хочешь – для тебя! Или для Избранной…
– Я рот полощу, – заявила Эсфи. – Водой из ручья. Не хочу!
Она успела доплести второй венок и взялась за третий – легко и проворно.
Если бы Мэриэн отказалась, Амарель, наверное, почувствовал бы себя по-дурацки. Поэтому она протянула руку:
– Давай свою веточку.
Амарель сделал это так неуклюже, что «зубочистка» выпала
Гафарса. Ей вспомнились слова Амареля: «Давайте выберемся отсюда, оторвёмся от погони, а потом… поговорим». Он-то хотел в Бей-Ял. Посерьёзнев, Мэриэн подобрала веточку, торопливо поднялась на ноги, обернулась к Эсфи… и замерла.
– Избранная? – почти восторженно шепнул Амарель. Он встал рядом с Мэриэн, во все глаза глядя на то, что творилось на поляне.
Цветы, которые Эсфи успела сорвать, кружились в воздухе, а она стояла посередине, и волосы её поднялись, как от ветра. Дар, это дар проснулся, поняла Мэриэн, но сейчас Эсфи ничего не крушила и не бросала камни. Её лицо сияло под солнечными лучами, и она запела свою песенку во весь голос. Эсфи так давно не была счастливой!
А цветы так задорно кружились, что Мэриэн глаз от них оторвать не могла – пока Амарель не схватил её за руки и не закружил так же, повинуясь радости, которая теперь царила на поляне.
– Да что за день такой? – Мэриэн невольно рассмеялась. – Но мне это нравится!
Песня оборвалась, цветы легли на землю, Амарель остановился, как вкопанный, и Мэриэн вместе с ним. Они оглянулись на Эсфи – девочка подошла к ним с двумя венками в руках, и взгляд у неё был непривычно ясным.
– Я смогла сама… вызвать свой дар. Я думала, не получится, – Эсфи смущённо хмыкнула. – Ты был прав, Амарель.
– Я рад, – Амарель, казалось, еле говорил. У Мэриэн мелькнула мысль, что он вот-вот упадёт на колени и воздаст хвалу Кальфандре, но, к счастью, этого он делать не стал. Только глаза его подозрительно блестели.
Мэриэн тоже была рада – и, наверное, поэтому до сих пор не выпустила руки Амареля. Сконфузившись, Мэриэн только хотела высвободить свою ладонь, как Эсфи поднялась на цыпочки и надела им на головы венки.
– Жених и невеста! – радостно провозгласила она.
Что там говорил Амарель, Мэриэн уже не слышала, поскольку убежала с прытью лани, преследуемой хищником. И спряталась за деревьями, как недавно Амарель, когда она дразнила его у реки.
– Глупости, – сказала себе Мэриэн, потёрла ладонями горящие щёки и нечаянно поцарапалась – в руке у неё была зажата веточка. Мэриэн поколебалась: а не выкинуть ли её в траву? Но всё-таки спрятала у себя за пазухой, рядом с кошелем с деньгами.
– Жених и невеста, – повторила она с усмешкой.
Как бы Мэриэн ни подшучивала над Амарелем, у неё никогда не было мужчин так же, как у него – женщин. В её памяти ожили назойливые ухаживания знатных лордов – все они хотели заполучить воспитанницу Её Величества себе в жёны. Мэриэн ходила на балы, носила тяжёлые неудобные платья, изображала улыбку, когда лорды изощрялись в шутках. Часами, бывало, Мэриэн беседовала с каким-нибудь напыщенным болваном, и ей хотелось схватить его за шиворот и выкинуть из окна! А потом спокойно поехать в лес и подышать свежим воздухом.