Шрифт:
Четыре плюс один
Первый раз Алекс увидела его хмурым мартовским утром. Вырвавшись из полного дрожащей мороси воздуха, он ввалился в ее только открывшийся магазинчик, занимая шириной плеч весь проем двойных стеклянных дверей. Высокий, нескладный, с покрасневшим от холода кончиком большого, немного кривого носа, молодой мужчина в военной форме сделал осторожный шаг внутрь блиставшего огнями витрин помещения. В руках он держал огромный рюкзак, где могла бы спокойно поместиться сама Алекс. Аккуратно ступая армейскими ботинками по мраморному полу, он словно чувствовал свою неуместность. Да, в общем, так оно и было. Хрупкое золото и переливы драгоценных камней смотрелись странно рядом
— Доброе утро, сэр. Сегодня прекрасная погода для тех, кто запасся водолазным костюмом.
Посетитель моргнул, находя взглядом источник звука, и едва заметно хмыкнул.
— Забыл посмотреть прогноз погоды перед выходом, — отозвался он. — А подводную лодку припарковал слишком далеко отсюда.
Алекс прищурилась и ехидно приподняла левую бровь.
— Пытаетесь скрыть свою оплошность? Боюсь, вы совсем не умеете врать, сэр, — она кивнула на нашивку подразделения авиации корпуса морской пехоты. — Подлодки — не ваша сфера.
Мужчина замер, а потом совсем неизящно фыркнул, избавляясь от последних остатков неловкости и смущения.
— Действительно, — покачал он головой, — не моя.
Расслабленная улыбка блуждала на его лице, а Алекс поставила себе мысленный плюсик. Она любила свою работу, любила, когда посетителям легко и комфортно. Ей нравилось искать подход к каждому, с осторожностью пробираясь извилистыми тропами отстраненных бесед и ненавязчивых подшучиваний. И даже если в первый раз люди уходили без покупки, она не расстраивалась, Алекс знала, что они обязательно вернутся. Так и происходило. Возможно, дело было в царившей в этих стенах теплой атмосфере, а может и в ней самой. В любом случае, затерявшийся среди стеклянных высоток ювелирный магазинчик всего за год обзавёлся десятком преданных покупателей. Они могли забежать даже просто так. Например, принести стаканчик кофе, если дела приводили их в эту часть Нью-Йорка. Это ли не счастье? Так что она стояла перед этим гигантом, который, казалось, мог с легкостью вынести вон любую из её двадцатифунтовых бронированных витрин, и открыто улыбалась в ответ.
— Мне нужен подарок… — большая ладонь взметнулась в воздух, чуть не снося белую вазочку с цветами, и Алекс, не отрывая взгляда от мгновенно нахмурившегося лица, ловко вернула стеклянную проказницу на место.
— Возвращаетесь домой, — как ни в чем не бывало, кивнула она.
— Верно, — медленно проговорил мужчина, слегка наклоняя голову набок в попытке сгладить, пожалуй, слишком ощутимую разницу в росте. А потом спохватился, снимая кепку и пробегаясь пальцами по короткой стрижке.
— Тогда нам сюда, — Алекс ласково улыбнулась и направилась к витрине, где под свет софитов подставлял свой округлый матовый бочок жемчуг. Через полчаса она вполне заслуженно получила титул волшебницы.
В следующий раз они встретились только через год. С неба падал отвратительный снежок, скапливавшийся по углам рамы молчаливым наблюдателем. Алекс тоскливо смотрела в окно, бездумно следя за проезжавшими в водяном крошеве машинами, и вздрогнула, когда прямо напротив, взвизгнув тормозами, замер длинный, как сама жизнь, автомобиль. Прикрываясь пластиковой синей папкой от сыплющейся сверху мерзости, из салона вынырнула черноволосая голова и следом вознесся (а иначе Алекс не смогла бы назвать явившееся ей зрелище) Эмпайр-стейт-билдинг, Капитолий и отель «Белладжио» в одном
Она узнала его сразу. Несмотря на отросшие волосы, деловой костюм и промелькнувшие в череде новых лиц одиннадцать месяцев, своего раннего мартовского гостя Алекс опознала бы и с закрытыми глазами. Её лицо озарилось улыбкой, встретив в ответ усталую и облегченную ухмылку. Всегда приятно, когда тебя помнят.
— Вы по-прежнему брезгуете прогнозом погоды, — она покачала головой, наблюдая, как молодой человек отряхивает с темного сукна прозрачные капли. Облокотившись на витрину, Алекс с удовольствием разглядывала его.
Он изменился, но не то чтобы сильно. Стал увереннее, расслабленнее, обзавелся скептическим прищуром и умением идеально вписываться даже в неподходящую обстановку. Ей стало радостно.
— Но приобрел подводную лодку, — он кивнул в сторону припаркованной баржи и огляделся. — А у вас все по-прежнему.
— Люди не любят перемен.
— Вы чертовски правы.
Они ненадолго замолчали, оглядывая друг друга без какого-либо смущения или ложной скромности. Зачем? К ней приходят в ожидании партнерства, так какие тайны могут быть между двумя сообщниками.
— У вас есть минут пятнадцать, не больше, — наконец произнесла Алекс, выходя в центр зала и опираясь спиной на круглую витрину с обручальными кольцами.
— Отчего же?
— Стоянка здесь запрещена. И мой богатый опыт подсказывает, что до приезда эвакуатора осталось не более четверти часа.
Посетитель на секунду прикрыл глаза, тихо выругался и посмотрел на неё тем отчаянным взглядом мужчины, когда становится понятно, что всё чертовски плохо.
— Тогда вам опять придется сотворить чудо, — пробормотал он, оглядываясь на автомобиль.
— Именно для этого я здесь, — важно кивнула Алекс. — Юбилей?
— Матери.
— Это очевидно.
И с его искреннего тихого смеха началась их удивительная дружба длиной в два замечательных года.
За это время Алекс успела узнать, что её невезучего на погоду гостя зовут Томом, он основатель частного детективного агентства, а его новый офис расположен в соседнем здании, где-то за тридцатым этажом. Все клиенты и сотрудники без исключений обращались к нему «мистер Лэнг», трепетали от одного нахмуренного взгляда и неукоснительно держали дистанцию. Все, кроме неё. Он попросил сам, но Алекс бы и не смогла иначе. Было в нем что-то на удивление трогательное и мальчишеское, отчего хотелось сказать — Том располагал. Своей улыбкой, все еще присущей ему легкой неуклюжестью, добрым чувством юмора и невероятной деловой хваткой. Он вообще умудрялся сочетать в себе строгость и серьезность руководителя разрастающейся компании, и непосредственность молодого, немного наивного мужчины. Только Том мог с вопиющей непринужденностью заявиться к ней в магазинчик посреди рабочего дня, строго взглянуть на двух её помощниц и, схватив Алекс за руку, увести гулять по мостам Хай-Лайн. Они обязательно покупали два огромных сэндвича с фалафелем, а потом сидели на бесконечно длинной скамье, любуясь городом и заросшим дикими цветами железнодорожным полотном. Почему Тома тянуло именно туда? Да Бог его знает, она не спрашивала. Ей было все равно, потому что с ним было бы хорошо и на адской сковородке.
К концу первого года, она, наверное, узнала о нем почти всё. Его историю, его семью, его друзей и даже особо интересные случаи с клиентами. Том же, прикрыв веки, с упорством просил рассказывать о камнях, огранках, металлах. Они делились наблюдениями, спорили до сиплого голоса и смеялись до боли в сведенных от хохота щеках. Он открывал ей мир непростых историй живых людей, их жизней, и впитывал в себя вселенную неодушевленного, строгий математический порядок цифр и линий, которыми описывалась красота обычного куска корунда. С ним было удивительно.