Четыре путешествия на машине времени (Научная фантастика и ее предвидения)
Шрифт:
Применяя военную терминологию, можно сказать, что в первой половине XIX века космические путешествия писателей-фантастов напоминали одиночные выстрелы. Если так, тогда шестидесятые — семидесятые годы стали временем решающего наступления, открывшегося, как положено, залпами тяжелой артиллерии. Впрочем, не совсем так…
За грохотом пушек, за победными реляциями с полей сражений — все это будет, будет! — не услышан и позабыт тихий одиночный „выстрел“, скромная фраза в отделе хроники газеты „Московские губернские ведомости“ за 1848 год. Тогда эти строчки и не могли привлечь внимания, символическими они стали в наши дни, когда попались на глаза историку, рывшемуся в архивах. А написано было следующее:
„Мещанина Никифора Никитина за крамольные речи о полете на
Вот и не верь после этого в совпадения!
В России к тому времени еще не родились Кибальчич и Циолковский и говорить о каких-то там „космических идеях“ было явно преждевременно. Зато в европейской фантастике до начала космического штурма оставались считанные мгновения.
Чтобы перечислить все его этапы, не хватит целой книги. Небесные миры пока не превратились в откровенную условность, какими они стали впоследствии, и писатели с поистине юношеским увлечением осваивали планеты, заселяли самой разнообразной флорой и фауной, не говоря уж о разумных аборигенах. Мы свыклись с тем, что фантастика лишь „чуть-чуть“ перегнала науку в изучении планет Солнечной системы, но подобное заблуждение легко развеять, стоит только углубиться в историю этой литературы.
Как много увесистых блоков, не говоря о мелких кирпичиках, было заложено в фундамент космической фантастики к концу прошлого века! Остановимся лишь на некоторых примерах.
Итак, через тридцать лет после появления рассказа По наступил-таки звездный год фантастики, хотя формально он оказался годом „лунным“. Покинем на время американский континент и вновь перенесемся в Европу. На этот раз — в Париж.
1865 год. Две с лишним недели, начиная с 15 сентября, редакцию газеты „Журналь де Деба“ лихорадило — так же, вероятно, как и нью-йоркскую „Сан“, когда там шел материал Локка. От читателей не было отбоя, и причина шумихи объяснялась просто: в газете печатался восхитительный, возбуждающий роман, названный, увы, длинно и скучно: „С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут“. Русскому читателю [9] это произведение знакомо под куда более лаконичным, с детства врезавшимся в память названием — „Из пушки на Луну“… Надо ли сообщать имя автора?
9
Журнал "Вокруг света" уже через год опубликовал роман в своем "научном приложении" (как статью, анонимно!).
После Жюля Верна (1828 — 1905) научно-фантастическая литература уже никогда не утратит своей популярности. С именем великого французского писателе связано рождение ее самостоятельной ветви — фантастики популяризаторской, приобщающей молодого читателя к таинствам науки и техники, заражающей его романтикой поиска. Грядущий век науки властно требовал своего глашатая, способного проводить идеи прогресса в сознание широкого читателя, заставить задуматься о его, прогресса, последствиях. Таким глашатаем стал Жюль Верн.
К выходу своего „лунного“ романа он уже популярный автор трех первых выпусков „Необыкновенных путешествий“. Его читают, о нем говорят, ждут каждой новой его книги — и голова писателя полна проектами. Но кроме этого, он внимательно следит за последними новостями из Америки. Там близится к развязке гражданская война, и, наконец, в апреле 1865 года вся либеральная Франция рукоплещет победе северян. Вместе со всеми радуется и Жюль Верн, однако что-то омрачает его радость. Но что?
Пацифист Верн не на шутку обеспокоен бурным прогрессом артиллерии: ведь многие ее „новинки“ как раз апробированы на полях Америки. Фантаста Верна занимает вопрос: а что будут делать в мирное время артиллеристы-изобретатели, эти маньяки, становящиеся все более опасными? „Драматург театра бульваров сразу нашел шуточный ответ: пусть они бомбардируют Луну и пусть их даже отправят туда на худой конец“, — пишет о своем деде внук, Жан Жюль-Верн.
Но ведь как бывает: задумываешь одно, а выходит совсем другое. Рождавшийся сатирический роман, новый из серии „Необыкновенных
И все-таки не технические детали космического проекта Жюля Верна принесли ему славу и неувядающую популярность, а его читателям — практическую пользу. Надо было еще и написать роман так, чтобы его читали! Мы почти не помним математических расчетов жюльверновских героев-пушкарей, но зато какие колоритные лица: не спутаешь же Барбикена с Мишелем Арданом или с капитаном Николем! Так случилось, что заведомо неверная в научном плане книга по-прежнему живет своей совершенно непостижимой жизнью, очаровывая каждое новое поколение молодых читателей.
Впрочем, если задуматься — так уж и неверная?
Во-первых, Жюль Верн немногим погрешил против взглядов своего времени, в том числе и научных. Расчеты ему делал кузен, профессор Анри Груссе — тот самый „весьма компетентный космограф“, да и сам автор романа бдительно следил за всеми новыми веяниями в науке, А она тогда, до Циолковского, веско говорила за „пушку“. Что же касается художественной литературы, то пушка, выстреливающая снаряды в космическое простанство, еще долго будет притягивать внимание романистов. Среди них — соотечественники Жюля Верна, соавторы Жан Ле Фор и Анри Графиньи [10] , польский писатель Ежи Жулавский, автор знаменитой лунной трилогии начала века („На серебряном шаре“, „Победитель“, „Старая Земля“), и многие другие. Даже в романе 1937 (!) года — „Нуль к восьмидесяти“ Аккада Псевдомана — стартовая установка все еще выстреливает корабли к Луне…
10
"Правда в романе "Необыкновенные приключения русского ученого" (1899) Ле Фор и Графиньи описали "пушку" природную: лунная экспедиция стартует к Луне в снаряде, выпущенном из жерла действующего вулкана Котопахи в Южной Америке…
А во-вторых, уже в наши дни жюльверновской пушкой вновь заинтересовалась наука. В печати промелькнуло сообщение о проекте специалистов из Монреальского университета, попытавшихся „реанимировать“ идею великого французского фантаста. Действительно, ругали ее, ругали почем зря, а в сущности — за что? Да, экипаж „Колумбиады“ в первое мгновение был бы раздавлен в лепешку. Но разве в космическое пространство, на околоземные орбиты в частности, запускаются только пилотируемые аппараты?.. Так выяснилось, что геофизические зонды можно было баллистическим методом запускать еще в двадцатые годы нашего века. Если бы на идее Жюля Верна не лежала печать „невозможности“.
Допустив ошибку в главном — принципе межпланетных полетов, Жюль Верн, однако, с непостижимой интуицией угадывал одну деталь за другой. Пока еще угадывал, а не предвидел.
Исследователи его творчества не только отметили тот факт, что жюльверновская „Колумбиада“ стартовала с полуострова Флорида, откуда спустя век начал путешествие „Аполлон-8“ (также с тремя астронавтами на борту), но и подсчитали, что „Колумбиада“ имела одинаковые с ним размеры и вес. А облетев Луну, снаряд приводнился всего в четырех (!) километрах от места, где завершил свою миссию Фрэнк Борман с товарищами (последнее, разумеется, относится к продолжению — роману „Вокруг Луны“, вышедшему пять лет спустя)!.. „Здесь не может быть речи о простых совпадениях“, — заявил по этому поводу Борман. Своей жене, волновавшейся во время критического момента облета Луны, астронавт посоветовал перечитать роман Жюля Верна…