Четыре сезона
Шрифт:
– Я дрожащая совесть Тамуры
– Я микроинсульт…
Впервые с детства гул в ушах перекрыл его слова. Руки дрожали. Мозг горел, словно прижжённый паяльным феном. Тамура упал лицом на клавиатуру. Шёпотом моля о прощении, он пытался вырваться из оков красного тумана, покрывшего глаза;
Я..
всего лишь…
хотел…
не
потерял сознание. Задохнулся.
Пациент явно демонстрирует все признаки черепно-мозговой травмы средней тяжести.
– я горящие мозги Тамуры
Пациент с регулярной периодичностью приходит в себя. Кричит, не осознает, где находится.
– я измотанная психика Тамуры
– я провалы Тамуры
– я дырявая память Тамуры
Заключения на основании анализов:
МРТ: преходящие нарушения мозгового крово-обращения (возможно, транзиторные ишемические атаки), сотрясение II-й степени.
Рентген: переломы левых височной и клиновидной костей
Кардиограмма: угроза инфаркта.
– я чёртов голод Тамуры
Анализ крови не демонстрирует недостатков питательных веществ.
(я ведь так и не позавтракал)
Доброе утро!-
(ох если бы)
Тамура сидел, укутавшись в жёлтый плед с оранжевой заплаткой-ромбом посередине.
Ответь ему что-нибудь
– Утро..
Доброе…
Соседский мальчик.
Немного ещё постоял под окном, опустил взгляд себе под ноги, лёгким пинком послал в полёт пару камешков гальки. Ушёл.
Он хотел извиниться
– Может быть..
Дети всегда такие дети
– Беспомощные
Как ты, пока тебе делали рентген черепа и грудной клетки
– Это было необходимо
Ты потерял сознание, стоя на ступеньке аппарата
– Быть беспомощным
Санитар еле успел поймать тебя
– Чтобы тебя спасли
Твой нос был у самой земли,
колени уже коснулись пола
– Чтобы
Отчёт психолога: Пациент демонстрирует дробность мышления. Возможно, ведёт внутренний диалог. Страдает безотчётным чувством вины. Психологические причины поведения не ясны. Их корень носит скорее характер психиатрический. Пациент закрыт. На контакт идёт неохотно.
Рекомендовано дальнейшее обследование у психиатра.
– К доктору мы не пойдём
Нет ни каких МЫ
– Нет. Всегда были!
Ты пытаешься убедить в этом собственный внутренний голос!
– Может быть ты и прав..
Я ухожу. Совсем.
– Подожди. Нельзя так. Не убегай от меня.
иначе…
– меня никто не понимает и так. Без тебя я не смогу понять даже сам себя. Если ты не останешься со мной..
Прогнать меня можешь только ты. Часть тебя этого хочет. Но я твой раб. Я и есть ты.
– то я потеряюсь..
Останься.
В доме не было мусоропровода. Чёрные мешки приходилось носить до специальных баков с логотипом компании, занимавшейся вывозкой отходов.
Тамура просидел долгие четыре дня безвылазно. Почти не ев последние два дня, он заметно схуднул. Назначенные докторами таблетки аппетита не добавляли. Напротив, усиленная работа организма, безуспешно старавшегося регенерировать, тем сильнее подтачивала здоровье и вес, чем больше пилюль он глотал.
Аппетит пропал ко всем чертям.
Читать было нельзя.
Да и невозможно.
Глаза разбегались, стоило только навести их на страницы. Картинка словно расходилась на два полупрозрачных слоя, споривших между собой.
Телевизор тоже был противопоказан.
Так что Тамура Йори большую часть времени сидел на балконе, вперив взгляд в пыльные стены или отправив его в далёкий воздух еле видной горы.
Иногда он ел. Совсем немного. Но всё больше спал.
Но мусора накопилось… много. Он начинал пахнуть. Панцири ракообразных, рыбья чешуя, одноразовая посуда, поломанные пластиковые ножи, одноразовые палочки с налипшим на них жиром. Надо было срочно что-то с этим делать.
Йори встал; шатаясь, умотанный в плед, он вытряхнул грязное ведро в чёрный мешок, собрал хлам, валявшийся вокруг матраса и вышел во двор.
Загнутые края мусорных контейнеров покрывали жирные вонючие подтёки помойной жижи. Фирменные логотипы-листы были едва различимы. Остановившись у одного такого, Тамура обратил внимание на стоящие рядом маленькие пластиковые разноцветные бачки. Совсем свежие. На каждом была нарисована своя белая иконка. Очевидно, они предназначались для сортировки мусора.