Четыре Соглашения. Книга Толтекской Мудрости
Шрифт:
Влияние соглашения настолько сильно, что, даже понимая ложность всей его концепции, мы испытываем чувство вины и стыда всякий раз, когда идем против правил.
Подобно тому как у правительства есть свод законов, регулирующий Сон Общества, наша система верований — это Свод Законов, управляющий нашим собственным сном. Все эти правила существуют в сознании, мы верим в них, а Внутренний Судья все обосновывает при их помощи. Он выносит решение, и Жертва испытывает чувство вины и несет наказание.
Но кто говорит, что в этом сне существует справедливость?
Истинная справедливость заставляет расплачиваться только
Истинная несправедливость принуждает снова и снова платить за каждый промах.
Сколько же раз мы расплачиваемся за одну ошибку? Тысячи. Человек — единственное животное на земле, которое платит тысячу раз за ту же самую оплошность.
Остальные платят за ошибку только единожды. Но не мы. У нас мощная память. Человек оступается, судит, находит себя виновным — и наказывает. Если справедливость существует, то одного раза должно быть достаточно — нет необходимости повторять. Мы же, вспоминая, осуждаем себя, опять оказываемся виновными и корим себя снова, снова и снова.
Муж или жена обязательно напомнят об ошибке, чтобы мы еще раз смогли осудить себя, наказать, признать себя виновными. Справедливо ли это?
Сколько раз мы заставляем партнера, детей, родителей платить за один и тот же промах? Всякий раз, вспоминая об ошибке, мы снова их обвиняем и передаем всю эмоциональную отраву, которая накопилась в нас от несправедливости, и затем заставляем их снова отвечать за ту же самую оплошность. Справедливо ли это?
Судья в нашей голове ошибается, ибо система веры, Свод Законов — ошибочны. Сон построен на ложном законе. Девяносто пять процентов верований, которые люди хранят в своем сознании, — обман; мы страдаем, потому что верим в него.
Очевидно, что во сне человечество страдает, живет в страхе, создает эмоциональные драмы. Внешний сон неприятен; это сон о насилии, страхе, войне, несправедливости. Сновидения у людей разные, но в глобальном смысле — это сплошной кошмар.
Одного взгляда на человеческое общество достаточно, чтобы понять, насколько трудно в нем жить, когда оно управляется страхом. Во всем мире мы видим людское страдание, гнев, месть, наркозависимость, насилие, повсеместную несправедливость. В разных странах мира это проявляется по-разному, но везде внешним сном управляет страх.
Если мы сравним Сон человеческого общества с описаниями преисподней, которые есть во всех религиях мира, то увидим, что они тождественны.
Религии говорят, что ад — это место наказания, страха, боли, страдания, место, где вас пожирает огонь. Его пламя порождается эмоциями, идущими от страха. Всякий раз, когда мы ощущаем гнев, ревность, зависть, ненависть, то чувствуем, как в нас горит огонь.
Люди живут в инфернальном сне.
Если рассматривать ад как умонастроение, то вокруг нас — сплошное пекло. Нам угрожают, что если мы не будем выполнять Заповеди, то окажемся в преисподней. Скверные новости! Мы уже в аду, включая тех, кто говорит нам об этом. Человек не в силах осудить другого человека на адские муки, ведь мы уже в пекле. Конечно, люди могут сделать ад еще страшнее. Но — только если мы позволим этому случиться.
У каждого есть свое собственное сновидение, и, подобно Сну общества, оно обычно подвластно страху. В своей собственной жизни мы учимся видеть адский сон. Разумеется, одни и те же страхи у каждого человека проявляются по-своему, но все испытывают
Все люди ищут истину, справедливость, красоту. Мы — вечные искатели истины, потому что верим только в ложь, которую сохранили в собственном сознании.
Мы ищем справедливости, поскольку в системе наших верований справедливости нет.
Мы всегда в поиске прекрасного, ибо, каким бы красивым человек ни был, мы не верим, что красота присуща ему всегда.
Мы все ищем и ищем во вне, в то время как все уже есть в нас самих. Не надо специально искать никакой правды. Куда ни глянь — она повсюду, но те соглашения и верования, которые мы храним в своей голове, не позволяют нам ее увидеть.
Мы слепы, и потому не видим истину. А ослепляют нас те ложные верования, которые мы храним в собственной голове. Нам необходимо, чтобы мы были правы, а другие — нет. Мы доверяем тому, во что верим, и наши верования обрекают нас на страдания. Живем, будто во тьме, не видя дальше собственного носа. Пребываем в ирреальном тумане.
Этот туман — сон, ваше собственное сновидение о жизни, то, во что вы веруете, ваши представления о самих себе, соглашения с другими людьми, с собой, даже с Богом.
Ваше сознание — туман, которому Толтеки дали название митоте (произносится mih-toe'-tay).
Разум — сон, где тысячи людей говорят одновременно и никто не понимает друг друга. Это состояние человеческого сознания — большая митоте, и она мешает людям разглядеть свою сущность.
В Индии это называется митоте майя, что означает «иллюзия». Это представление человека о своем «я».
Митоте — это то, во что вы верите относительно себя и мира, относительно всех представлений и алгоритмов вашего сознания. Мы не способны разглядеть свою собственную сущность, увидеть, что мы не свободны.
Именно поэтому люди сопротивляются жизни. Больше всего они боятся жить. Самый главный страх — не смерть, а риск остаться в живых: риск жить и выражать свою сущность. Люди больше всего боятся быть собой. Мы научились жить в угоду пожеланиям других людей, согласно чужим взглядам на вещи, поскольку боимся, что нас не примут, что мы для кого-то недостаточно хороши.
В процессе адаптации человек в стремлении стать лучше создает образ совершенства. Идею того, каким должен быть, чтобы его приняли. Особенно мы стараемся угодить тем, кто нас любит, — матери и отцу, братьям и сестрам, священнику и учителю. Желая понравиться им, творим идеал, но не соответствуем ему. Мы создаем образ, однако он лишен реальности. С этой точки зрения нам никогда не достигнуть совершенства. Никогда!
Не будучи совершенными, мы отвергаем себя. И уровень подобного неприятия себя зависит от того, насколько окружающие преуспели в разрушении нашей целостности. После «одомашнивания» речь уже не идет о том, чтобы быть достаточно хорошим для кого-то. Мы недостаточно хороши для самих себя, ибо не соответствуем собственным представлениям о совершенстве. Мы не можем простить себе того, что не стали такими, какими хотели бы, — или, точнее, какими мы должны были стать в соответствии с нашими верованиями. Мы не можем простить себе несовершенства.