Четыре сына. Игры со временем
Шрифт:
Дамаск вновь обменялся с Гансом взглядами полными недоумения.
– И он отдал тебе свой медальон?
– Отдал.
– Ты можешь дать мне его на время? Я бы хотел изучить его. Дело в том, что магия, заключенная в нем отличается от…
– Я знаю, – в который раз за сегодня самым неподобающим образом перебила Энира султана. Но ей было всё равно, он заставил ее вытащить на поверхность то, что она так долго прятала в глубине своей души. – Но я ничем не могу тебе помочь. Медальон не снимается с шеи, а шнурок не перерезается. Я пробовала.
Энира
– Не злись, Эни, – не став настаивать, примиряюще произнес султан. – Я должен был выяснить, откуда в моем дворце эта опасная магия.
– Я понимаю, – абстрагировано отозвалась девушка, листая потрепанный фолиант.
– Ганс, ты сделал то, о чем я тебя просил? – переключился Дамаск на зеленоглазого мага.
Что «ответил» ее новый знакомый, лира не видела, но звук шагов в сторону двери услышала.
– Ганс, – позвала она мужчину, обернувшись.
Мужчина застыл на месте, напряженно смотря на девушку. Слегка погипнотизировав Ганса, Энира медленно провела ладонью от подбородка до ключиц. В ответ, он нахмурился и отрицательно покачал головой.
– Хорошо, – безынтересно буркнула лира, повернувшись ко всем спиной.
Очевидно, Ганс притворяется еще и немым. Зачем? Эниру это сейчас не волновало. А спросить она всегда успеет.
– Эни, – вновь раздался голос Дамаска. – Могу я попросить тебя об одолжении?
– О каком? – не оборачиваясь, спросила девушка.
– Это сущий пустяк. Мне нужно будет, чтобы ты посмотрела на одного человека.
– И всё?
– Да.
– Хорошо, Дамаск.
Дверь закрылась. Как только шаги двух магов в коридоре затихли, Энира сквозь зубы процедила:
– Куда. Вы. Провалились?
– У нас две новости! – жизнерадостно протянул Юхан, запрыгивая на диван. – Первая, мы нашли Палет.
Старые душевные раны еще болезненно ныли, так что лира не смогла испытать радости, но всё же обернулась, с интересом посмотрев на мальчишек.
– Жуткая старуха, я тебе скажу. Бррр! – поежился Фалемот. – Спросили мы ее про Запретные Леса, а она сказала, что нам нужно зеркало.
– Зеркало? – переспросила Энира, глянув на поникшего в кресле Кифа, который устало пожал плечами и молча развел руками, показывая тем самым, что понял он ненамного больше.
– Ага, – словно истукан, довольно кивнул Юхан.
– А можно чуть больше подробностей? – начала злиться лира.
– Их нет, Эни, – скалясь во все свои тридцать два зуба, хохотнул Фалемот. – Старуха сказала: «На пороге в Лес вы зеркало поставьте, увидите себя в плывущем воздухе, значит, дверь нашли».
Целую минуту Энира никак не могла прийти в себя от осознания того, что главная ее надежда рухнула. Знаменитая савира увидела какую-то ерунду и кроме этой ерунды у них нет больше никакой информации.
– Арррррр! – в бессильной злобе зарычала лира, упав спиной на пол и вцепившись себе в волосы. – Оркус всемогущий! Что это за чушь!? За что мне всё это? Что я делаю
– А чего мне не радоваться? Старуху мы нашли? Нашли. Значит, не надо будет лазить по сырым лесам да болотам. Это, как раз, и есть вторая новость.
Эти беззаботные слова друга, взбесили Эниру еще больше. Вскочив с пола, она указала дрожащим пальцем на кучу книг.
– А ну, поднимайтесь быстро и начинайте читать, – прошипела лира.
– Эни! – начал было возмущаться Юхан.
– Быстро!
Глава 8.
Глас совести
Восточный султанат
Эссор, столица
3038 г.
Звук капающей воды в подземелье медленно сводил с ума. Риккарда
даже оторвала маленькие кусочки ткани от тюфяка и засунула их в уши. Стало получше. Но чувство раздражение никуда не делось. Во-первых, Рикке постоянно приходилось сидеть в темноте, словно мокрице. Это очень угнетало девушку, любившую свет и тепло Илара. Во-вторых, просто собачий холод пронизывал до костей. Очень легкий костюм, который не грел, а, наоборот, морозил еще сильней за счет атласной ткани, тоже нервировал. В-третьих, кошмарная еда, точнее, помои, которые по неведомым для Риккарды причинам, кто-то назвал едой. В-четвертых, вечно ползающие по камере гады, от мокриц до крыс. И в-пятых, страшная вонь, исходившая отовсюду и от Рикки в том числе. Целый месяц она не мылась. Ей хотелось содрать с себя кожу, а волосы вырвать с корнями, лишь бы меньше ощущать грязь на своем теле.
Риккарда была переполнена ненавистью. На Ветра, отца, стражников и, конечно, голубоглазого мага. Красивый, сильный, властный, суровый и такой далекий. Султан Эссора притягивал Риккарду, и если б они встретились при других обстоятельствах, то отношения их сложились бы совершенно иначе. Однако сейчас он для нее был олицетворением зла и всех несчастий. Риккарде доставляло удовольствие хотя бы таким незамысловатым способом издеваться над магом, играя на его мужской сути. Она знала, что он не переступит черту, ему было слишком противно. Но осознание собственной женской власти над этим всемогущим мужчиной льстило Риккарде и тешило ее самолюбие. Однако влечение, притягивающее ее к Дамаску, нисколько не помешало бы ей перерезать ему горло при первой же возможности.
Сидя на полу, облокотившись о стену, и разглядывая ржавый гвоздь в своих руках, который она целый день выковыривала из своей гнилой кровати, Рикка пыталась сообразить, как лучше его можно применить. Может всадить его в стражника и попытаться выбраться, хотя вероятность провала составляла девяносто девять процентов? Больше, конечно, ей хотелось воткнуть железку в виновника всех ее страданий. Возможно, Риккарде и было бы жаль загубить такой прекрасный экземпляр мужчины, но с другой стороны, ему же ее не жаль.