Четыре властелина бриллианта. Тетралогия
Шрифт:
Все согласно кивнули. Я посмотрел на молодую девушку, которая утверждала, что хорошо знакома с расположением туннелей.
– Ты говорила, что прекрасно здесь ориентируешься. Мы можем выбраться где-нибудь у конечной остановки поездов?
Она непонимающе взглянула на меня:
– Вы же сказали, что собираетесь выйти за чертой города.
– Потом объясню. Они будут ждать нас именно там. В туннелях полно скрытых камер и микрофонов, но они расположены выше пешеходных мостков, если мы будем осторожны, нас не обнаружат. Все камеры жестко фиксированы и имеют постоянное фокусное расстояние, так что
– Да, – кивнула она. – Попробую.
– Отлично. Иди второй, и никаких разговоров, пока я не разрешу.
Не без колебаний мой отряд подчинился приказу. Сточные воды оказались гораздо плотнее, чем я предполагал; вонючая жижа доходила мне до пояса.
Во всех отношениях мы вляпались в дерьмо – эта мысль настойчиво сверлила мозг, но я не терял хладнокровия. Сознательно и вполне обдуманно я решил вернуться тем же путем, каким мы спустились вниз, – через кафе, так как были серьезные основания считать, что камеры и микрофоны вдоль этой дороги по-прежнему неисправны. Но это было только предположение, и нам предстоял долгий путь по подземному лабиринту.
Следующие часы были особенно нервными, несмотря на то, что мои догадки полностью подтвердились – прежний маршрут оставался блокированным. Несколько раз прямо над нами проходили отряды СНМ, конвоировавшие повстанцев, и нам приходилось по уши окунаться в нечистоты. Фекалии были великолепной маскировкой, но передвигаться в них оказалось чрезвычайно трудно.
Нам везло уже слишком долго. Побег представлялся теперь настоящим чудом, хотя и в этом прослеживалась определенная закономерность. Если в стадо овец затесался волк, то лучше не посылать его пасти других овец. Нас спасала перегруженность мониторов и то, что практически невозможно прочесать всю канализацию под городом с населением в треть миллиона человек. Общая длина туннелей наверняка превышала несколько тысяч километров. СНМ оставалось ждать, когда мы допустим какую-нибудь ошибку и выдадим себя с головой, тогда она сконцентрирует все свои силы в нужном месте. Своими компаньонами я мог гордиться: в невыносимых физических и психологических условиях они проявили волю, дисциплину и настоящее мужество.
В конце концов после долгих блужданий пришлось поинтересоваться, кто еще из моих спутников знает о системе туннелей хоть что-то.
– Сколько еще идти?
– Если с той же скоростью, то примерно час. – Ответ меня не очень вдохновил.
– А до какого-нибудь выхода, расположенного у городской черты?
Наша проводница ненадолго задумалась:
– Судя по маркерам на последнем пересечении, до дренажного отверстия минут десять. Но все они защищены энергетическими барьерами.
– Рискнем. Долго здесь мы все равно не выдержим. Веди.
Она лишь неопределенно пожала плечами.
У обещанного выхода мы оказались спустя час. Откуда-то доносились звуки, похожие на шум водопада; уровень нечистот здесь был выше, а течение – намного сильнее. Пешеходных мостков не было, так что нам предстояло преодолеть метров тридцать открытого пространства. Наверху вполне могли находиться скрытые камеры – на случай если какой-нибудь зверь разрушит хитроумные барьеры.
Я напряг зрение, стараясь получше разглядеть выход, но не увидел ничего,
– По-моему, наверху барьера нет, – нарочито громко произнес я. – А стало быть, мы можем подняться, и там, под поверхностью стоков, обойти защиту. Ты не знаешь, на какой глубине мы находимся? Хотя бы приблизительно?
Она помотала головой:
– Раньше здесь были каменоломни, так что вряд ли до поверхности очень далеко. А вот глубина бассейна – пятьдесят метров, Я легонько присвистнул:
– После такого подвига хороший душ не помешал бы. Потом направимся к транспортному терминалу.
Вдруг над нами раздался топот бегущих ног, который оборвался столь же внезапно, как и возник. Потом со всех сторон послышались шаркающие шаги, а в мутной тине, плещущейся вокруг, заиграли слабые отблески дневного света: качество микрофонов и оперативность СНМ заслуживали самых высоких похвал.
– Мы знаем, что вы здесь! – разнесся по туннелю гулкий женский голос, усиленный недалеким эхом. – Выходите, иначе нам придется спуститься и применить силу. Но тогда нам будет все равно, кого тащить, живых или мертвых.
Я быстро взглянул на своих спутников.
– Что нам делать? – с надеждой спросила Чинг, как будто у меня были ответы на все случаи жизни. Я тяжело вздохнул:
– Делать и в самом деле нечего. Все умеют плавать? К моему облегчению, кивнули все.
– Сделайте глубокий вдох, ныряйте в дерьмо и просто плывите по течению.
Мэрфи с неприязнью посмотрела вниз:
– Туда? С ГОЛОВОЙ???
– По самую макушку. Но это ненадолго. Другого выхода нет. Кроме того, мы настолько провоняли, что это уже не имеет никакого значения.
Я подал пример: пару раз глубоко вдохнул и тут же бросился в смердящую тьму, крепко прижимая к груди самое дорогое – два лазерных пистолета.
Ничего более отвратительного я в жизни не испытывал. Меня обуревали эмоции, о существовании которых я даже не подозревал; хорошо еще, что я крепко зажмурился. Я прилагал отчаянные усилия, чтобы не всплыть, и при этом даже не знал, несет ли меня к выходу или наоборот. Но я твердо решил держаться до последнего: лазерные лучи еще хуже.
Казалось, что я провел в испражнениях целую вечность, когда вонючая тина внезапно поредела, и давление на легкие несколько ослабло. Потом я почувствовал как бы удар о плотную стену, нырнул поглубже и стремительно полетел вниз, стараясь держаться центра пенящейся струи из нечистот. Драгоценные пистолеты остались где-то там, в водопаде; высота его была не меньше двадцати метров. Еще один удар – и я бессильно поплыл по поверхности бассейна, широко раскинув руки.
Мое распростертое тело медленно продвигалось вперед. Я инстинктивно приподнял голову.
В бассейне не могло быть тока воды – с трех сторон окружали отвесные каменные стены, но на противоположном конце стояло небольшое здание, по всей видимости, насосная станция. На Медузе они были редкостью – экология здесь никого не волновала – и работали только в дневное время. Насосы смешивали отходы с чистой водой и сбрасывали их в реку, впадающую в океан. Этого вполне хватало, чтобы предохранить городские водоемы с питьевой водой от заражения сточными водами.