Четыре жезла Паолы
Шрифт:
— Это была она? — прошептала Ильда. — Дева-архангел?
— Да, — улыбнулась Паола, — это была небесная дева, архангел. Говорят, ее имя было Изуэль, а рыцаря звали Конрад. Говорят, именно Изуэль принесла людям магию Неба, и она же поставила первые Жезлы Власти у кристаллов Жизни и научила магов пользоваться их силой. И уже через год в землях Конрада воцарился мир, а через десять лет городок его превратился в столицу великой Империи. Под его руку шли в надежде на спокойную жизнь и справедливое правление, и надежды оправдывались, а потому слава о нем дошла и до нас. А среди потомков тех, кто сражался
Ильда, порозовев, взяла Паолу за руку. Спросила шепотом:
— А это трудно?
Паола задумалась. Разве просто ответить на такой вопрос? Как объяснить то, что стало твоей частью, твоей сутью, твоим естеством?
— Это правильно, — сказала наконец Паола. — Понимаешь, Ильда, когда ты делаешь правильно, ты не думаешь, легко оно или трудно. Потому что иначе просто не можешь.
Ехавшая позади них телега заскрипела, накренившись на повороте. Впереди, за полем, курился дымок. В запахи трав, меда и созревающего хлеба вплелась горячая струйка огня и металла.
— Кузня, — уверенно определил Эдька.
— Верно, малец, кузня, — откликнулся с передка возница. — Там остановимся, лошадей да телеги проверим. А ты, ежели железо уважаешь, к мастеру приглядись. Мастер в той кузне добрый, лучший по этим местам.
Спроси у кузнеца, трудно ли ковать, подумала Паола, что ответит? Наверное, только плечами пожмет. Он тоже — сила Империи, а значит, для него тоже на такой вопрос один ответ. Не «трудно» или «легко», а — «правильно».
Когда Ильда ощутит первый раз свою силу, она поймет. Как поняла сама Паола.
К столице подъезжали под вечер. Последние несколько дней плелись еле-еле. Перегораживали путь то возы с сеном, то стадо коров, то паломники. А то гномий обоз с товаром — горные самоцветы и волшебные эликсиры, пенный эль и горючий камень, а может, и новая диковинка из подгорных мастерских, вроде плюющегося огнем самострела или приближающей трубки, в которую, говорят, только заглянешь, и дальние земли откроются как на ладони. Гномы-возницы, коренастые, заросшие бородами так, что только нос торчит, и не думали уступать дорогу имперским воинам — впрочем, их возы катились бодро, никак не медленнее запряженных широкогрудыми ломовиками телег отряда Ольрика. Ильда и Эд глазели на гномов не отрываясь — сразу ясно было, в их деревню горные отродясь не заглядывали.
— В столице кого только не встретите, — смеялся Гидеон. — Эти хоть на людей похожи!
И вот уж видны каменные стены, и шпили на башнях, и белые с алым флаги на шпилях… Сердце Паолы забилось быстрее: окончен поход, они дома! Совсем скоро она покажет Ильде дворик и сад их школы, увидит подруг, зайдет в храм при гильдии магов. А когда вернутся из учебных походов все крылатые девы — в этом году их пятеро оканчивали обучение, — будет праздник. И она узнает, где именно пригодится Империи дар Паолы-жезлоносицы…
Скоро под колесами телег застучала брусчатка, а по сторонам закрыли небо высокие — в два-три этажа — дома. Да и люди, что попадались навстречу, отличались от деревенских. Вот прошла
Подошел Ольрик, усмехнулся в бороду, потрепал белобрысый затылок ученика:
— Вот и ясно, кому поручить за Эдвином первое время приглядеть. Ты ему все и покажешь, и расскажешь, и обжиться поможешь.
Класька надулся от гордости и важно кивнул:
— А то ж!
Обоз медленно таял. Свернули к своим казармам рыцари, сквайры и оруженосцы, потарахтели на хоздвор телеги с шатрами, котлами да прочим походным скарбом.
Просторный двор гильдии магов обычно пустовал в этот поздний час, но нынче встретить вернувшихся из похода высыпали, кажется, все обитатели и башни магов, и келий учеников, и крыла обслуги. Даже белоснежная борода и нарядные одежды верховного мага мелькнули на высоких ступенях башни. На Паолу налетели подружки, заобнимали, затормошили, защебетали — как ты, да как дорога, да что в походе интересного приключилось…
— А вот, — Паола взяла за руку Ильду, — новенькую нам привезли. Ильдой звать. Вон, Ильдуша, сестра-келейница идет, она тебя устроит.
А сама тем временем жадно вглядывалась в лица подруг. Как же она, оказывается, соскучилась! Даже сердце защемило: ведь скоро прощаться надолго, если не навсегда. Империя огромна, бог весть, доведется ли свидеться.
Из старших успела вернуться только Джатта. Серьезная, неожиданно повзрослевшая. Паола глядела и думала: а я, неужели я тоже так сильно изменилась? Почему меньшие девочки смотрят с таким восторгом? Или это — потому что первый жезл, деяние, до которого им еще учиться и учиться?
Класька уже увел Эда, Ольрик зашагал в башню, на ходу созывая магов Совета — да, сообразила Паола, у него важные вести, ладно бы просто двое новых учеников, но одну из них, будущую крылатую деву, раньше них нашла служанка Тьмы. И кто знает, как повернулась бы судьба Ильды, не окажись сердце девочки таким чутким.
Вскоре Паола ускользнула к себе. Поговорить успеется завтра, а сейчас — спать…
Назавтра они с Джаттой ушли вдвоем в укромный уголок садика, за цветущие кусты белого шиповника.
— Все оказалось так легко, — рассказывала Джатта, — я совсем не ожидала. Думала, похо-од, в такую даль, на самую границу Империи… Знаешь, там просто река, и на ней островок, а на островке выход золота. И это даже никакая не граница, за рекой — тоже зеленые земли, просто, сама понимаешь, река…
Паола кивнула: текучая вода она — и есть текучая вода, если рудник на островке, приходится ставить жезл, сама собой мана оттуда никак не пойдет.
— А это золото, его только нашли, да, Джатта? — Странно было думать, что в землях Империи остались неразведанные месторождения, но, как видно, и такое бывает.