Четырнадцать гениев, которые ломали правила.

Ландрам Джин

шедеврами эстетики, в которых, тем не менее, отсутствовали самые необходимые детали. Практически никто никогда не пенял Райту за его художественный вкус или «форму» его творений. Но большинство клиентов жаловались на самые тривиальные неполадки, которые мог устранить любой искусный механик. Для Райта такие мелочи были неважны.

Кризисы и творчество

Самая большая трагедия в жизни Райта произошла летним днем 1914 года. В этот день его любовница и будущая жена Мейма Бортвик Чини, а также двое ее детей и четверо работников Тализина были убиты. Убийство и поджог Тализина были осуществлены эмоционально неуравновешенным слугой Райта Джулианом Карлтоном. Когда происходили

убийства и поджог, Райт находился в Чикаго, работая над новым проектом. Мейма ранее сказала Карлтону и его жене, что в конце недели они могут идти куда хотят, так как уволены за некомпетентность.

Райт был практически раздавлен трагедией и сказал: «Все, что у меня оставалось для борьбы за свободу в течение этих пяти лет, потеряно». Он тут же начал заново отстраивать Тализин, так как это было единственное, что связывало его со славным и романтическим прошлым. Райт так и не оправился после этой трагедии. Бросив жену и шестерых детей, он тщательно планировал идиллическую жизнь с Меймой и ее детьми. Тализин должен был стать домом их мечты, но все погибло. И все же этот кризис стал катализатором его величайших творений.

Психосексуальная энергия

Личные трагедии Райта — сюжет для драмы. Первую жену Кэтрин он оставил; его любовница Мейма Бортвик Чини была убита, его вторая жена Мириам Ноэль Райт оказалась злобной, жадной до власти женщиной, пытавшейся погубить его. После гибели Меймы Райт был уязвим, и корыстная Мириам склонила его к браку. Когда он осознал ее намерения, то вышвырнул ее и подал на развод, после чего она вероломно начала планировать его падение. Райт женился на Мириам в тот же месяц, когда и развелся с Кэтрин (ноябрь 1923 года) после совместной жизни с ней с 1915 года. Новый брак просуществовал шесть месяцев. Потом в мае 1924 года Мириам оставила его, открыв шестилетнюю эру борьбы.

Мириам была наркоманкой, но скрывала это от Райта до тех пор, пока они не поженились. Она также была почти психопаткой. В 1924 году Райт обручился с русской иммигранткой Ольгой Ивановной Лазович. Но когда в том же году Ольга родила дочь Иованну, ревнивая и сумасшедшая Мириам годы потратила на то, чтобы Ольгу выслали из страны, а Райта арестовали за нарушение акта Манна (пересечение границ штата с незамужней женщиной с целью вступления с нею в связь). Четыре мучительных года Мириам прибегала к помощи суда, заставляя Райта и Ольгу бежать в Пуэрто-Рико или прятаться на затерянной ферме в Миннесоте, где не перестававший творить Райт начал писать свои мемуары. Этот период жизни Райта был просто кошмаром. За ним и Ольгой охотились агенты ФБР, репортеры, Верховный Прокурор США и чиновники департамента по делам иммиграции. Его творческие попытки практически сошли на нет, и так продолжалось до 1933 года, пока Мириам не умерла, положив конец десяти годам травли.

Брак и трагедия

На Ольге Лазович Райт женился в 1928 году. Странно, что Райт выбрал именно Ольгу: она была младше его на тридцать лет и происходила из диаметрально противоположной культурной среды. Ольга и Райт встретились в 1924 году на балете. Райту было тогда пятьдесят восемь, но они не оформляли своих отношений еще четыре года несмотря на то, что у них уже родился ребенок.

Ольга была радикальным последователем гуру общественного сознания Гурджиева. Хотя Ольга и Райт имели мало общего, возможно они оставались вместе, чтобы позлить Мириам и благодаря огромному влиянию Гурджиева. Гурджиев постоянно гостил в Тализине, натаскивая Ольгу в искусстве психологического выживания, которое, в частности, состояло в потакании капризам Райта.

Ольга вынесла травлю, устроенную Мириам, во время которой она сидела в тюрьме, за ней охотились, постоянно грозили депортацией.

Удивительно, но их отношения выдержали эту бурю. Возможно, Ольга после подобного испытания решила любой ценой остаться с Райтом.

Но трагедия снова постучалась в двери, когда падчерица Райта Светлана (дочь Ольги от предыдущего брака) трагически погибла в тридцатых годах в автомобильной катастрофе на территории поместья Тализин. В 1925 году Тализин сгорел в третий раз, что родило у Райта фразу: «Тализин жил во мне» (Сикрест. 1993, стр. 316). Затем, в 1927 году за просрочку выплат по закладной банк отказался принять очередную плату, вынудив его переселиться в Калифорнию.

[OCR: Марс Рахманов. «Перерождение ради процветания. Жить полноценно». 2009 г. www·MARSEXXX·com]

Наследие Фрэнка Ллойда Райта

В наследство Райт оставил архитектуре упрощенность линий. Сам Райт определял свой стиль как «радикальный консерватизм». Его навязчивой идеей было соединить в архитектуре истину с природой. Истиной для Райта было слияние природы с функциональным и оформленным дизайном. По иронии судьбы, во второй половине двадцатого века его стиль называли современным: коллеги Райта отвергали его идеи, когда он был молод, но позднее архитекторы имитировали его. Сварливый Райт стал циником и часто отзывался об американской архитектуре как об «имитации имитаторов имитации».

Репутация и влияние Райта сохранились благодаря его неповторимому стилю. В 1994 году Нью-Йоркский музей Современного искусства отдал дань его величию. Главный вклад Райта в архитектуру — это Дом Прерий и Бродакр-Сити — радикальные отступления от архитектурных традиций эпохи. Проект Дома Прерий явился попыткой опровергнуть концепцию «коробки» в строительстве жилых домов. В проекте Броудакр-Сити Райт стремился органично соединить автомобиль и другие машины и человека, чтобы они отвечали его нуждам и вписывались в окружающую среду. Его усонианский (концепция дома-модуля) или «самодельный» жилой дом для широких слоев населения никогда не был взят на вооружение, хотя Райт потратил довольно много энергии в свои последние годы.

Фрэнк Ллойд Райт обладал харизмой, слыл хулиганом и независимым человеком, одержимым желанием преуспеть в направлении, которое он называл «природной архитектурой». Никто не описал его анархистский подход к жизни лучше Айн Рэнд, выведшей литературного героя, архитектора-ренегата Говарда Рурка. Слова Рурка из «Источника»: «Суть власти творца — в способности к независимому рациональному суждению» — полностью описывают Райта. Райт всегда был мечтателем: «Я не очень люблю думать, предпочитаю мечтать... пока обстоятельства не вынудят меня думать». Это мог сказать только одержимый энтузиазмом Прометей с правополушарным типом мышления. Всю жизнь Райт гнался за воздушными замками, которые запечатлелись в его психике, когда он был ребенком. Герой его детства — Аладдин со своей волшебной лампой — стал фантастическим образом его утопической жизни. В большинстве своих творений Райт никогда не изменял своим фантазиям.

Согласно биографу Райта Мэрил Сикрест: «Никто не мог помешать ему преуспеть, потому что он отказывался разочаровываться». Он и его творения были воплощением свободы и индивидуализма, делая его и его Тализин синонимичными в контекстуальном плане. Воображение было его сильной стороной, а примут ли его творения окружающие — не суть важно. Новизнаи еще никем неизведанное(новаторское) лежали в основе всего, что бы Райт ни делал. В то время как новизна и неизведанное принесли ему славу, они также стали основными причинами его позора.