Четырнадцатая дочь
Шрифт:
Таня вытянулась и застыла с высокомерным лицом. Сейчас ругать будут.
Но тут через толпу Тарланей, которые собрались за спиной Арлены, пробрался один из княжьих бодигардов – здоровенный детина в темном. Приник на мгновенье к уху Арлены, прошептал несколько слов.
– Княжна Татьяна, – тут же возвестила та, – нас вызывает князь. Следуйте за мной.
Украшенная подливой девица бросила на нее победоносный взгляд – и залилась слезами. Кое-кто из Тарланей бросился ее утешать, остальные раздались перед Арленой,
Не иначе как у милого дедушки имелись доносчики среди придворных, вот ее и призвали на ковер столь оперативно.
Путь из трапезной в кабинет светлейшего они проделали в полном молчании.
В камине снова пылали поленья, но кресло, в котором ранее сидел князь, на этот раз занимал незнакомый мужчина. Лысый на полголовы и повязанный как раз по краю лысины пыльно-серой лентой. Складчатая хламида того же пыльного цвета, что и лента, укрывала костлявые, но широкие плечи незнакомца. Сам князь сидел у длинного стола и перед ним была разложена громадная, с журнальный стол величиной, книга. Страницы медленно взмывали и перелистывались, князь что-то там просматривал, и появившихся Арлену с Таней удостоил лишь коротким взглядом.
Зато незнакомец у камина вскочил, сделал несколько шагов, приблизившись к женщинам вплотную. Взгляд его жадно рыскал по их лицам. Арлена присела, и Таня повторила поклон, успев заметить, что серую ленту на голове незнакомца украшал серебряный значок: перевернутый равнобедренный треугольник на фоне столь знакомого и, похоже, межмирового уже символа сердечка. Украшение? Знак принадлежности к некоему сообществу?
– Да будет вечен круг, почтенный служитель Милосердного, – пропела Арлена.
Незнакомец облизнул пересохшие губы. Сказал клекочущим голосом:
– Да будет. И благословение Семи на вас, благородные госпожи. Кто из вас княжна Татьяна?
У Тани почему-то захолонуло сердце.
Арлена слегка развернулась к Тане, запела:
– Позвольте, почтенный служитель, представить вам благородную княжну Татьяну Тарланьскую. Княжна Татьяна, позвольте представить вам почтенного главного служителя Коэни Милосердного из храма Таруса. Вы меня не знаете, почтеннейший служитель, но я посещала храм и видела вас. Мое имя Арлена Тарланьская.
Ага, подумала Таня, а вот и первый божий человек, которого она здесь видит.
– Я должен привезти вас в храм. Я пришел за вами, – объявил служитель. Голос его прервался.
От стола, за которым тихо-тихо посиживал дедушка, подплыл высокий хрустальный бокал с красноватой влагой. Торкнулся в руку лысого служителя. Тот не глядя ухватил подношение, одним долгим глотком опустошил бокал, потом разжал пальцы, оставляя его в воздухе.
Но бокал не упал, а лишь нырнул вниз и убрался обратно к столу.
– Мне приснился сон. – Лысый сверлил Таню пронзительным взглядом. – Ко мне пришел
Поскольку нос и веки у лысого были исчерчены характерными красными прожилками, Тане захотелось брякнуть: зеленый змий, что ли? Но она прикусила язык. На анадейском змий означал гада ползучего, и ничего больше.
– Кто же вам приснился, почтенный? – тихо спросила Арлена.
Костистое лицо служителя Милосердного озарилось вдруг блаженной улыбкой.
– Светом осиянный… сам Коэни. В плаще, подобном моему, и с непокрытой головой. На босых ногах мозоли набитые и шипы вонзенные.
Служитель излагал все так складно, что Таня даже заслушалась.
– Он пришел и сказал… – Лысый с придыханием протянул к ней руку. – Найди в доме Тарланьском княжну, а имя ей – Татьяна, и пусть она придет в мой дом.
– А что же он лично ко мне в сон не пришел и лично меня не пригласил? – столь же проникновенным тоном осведомилась Таня.
Служитель судорожно ухватил полы плаща, подтянул их вверх и застыл с прижатыми к груди кулаками, из которых складками свисали пыльно-серые фалды. Потрясение на его лице потихоньку сменялось гневом.
Арлена смотрела недовольно, прикусив губу. Со стороны стола донесся мощный удар – громадная книга, которая перелистывалась перед князем, резко захлопнулась.
– Княжна, разумеется, поедет, – звучно сказал дедушка. Тона он не повышал, но голос его почему-то прогремел в кабинете троекратным эхом. – Думаю, ей давно следовало посетить главный храм Семи и особенно – молельный дом Коэни Милосердного. Ибо существуют некоторые, кто нуждается в милосердии больше прочих, потому как не ведают, что творят и в особенности что говорят. Не так ли, княжна?
Суровый взгляд Арлены говорил, что не соглашаться с дедулей будет для Тани смерти подобно.
– Да, – согласилась Таня. Злость и обида, что наполняли ее после инцидента с княжной Орелией, вдруг исчезли. И желание плеваться ехидными словечками ушло вместе с ними.
Правда, на лысого она все равно смотрела с опаской. Взгляд у него был очень уж фанатичный.
– Благородная Арлена будет сопровождать княжну, – добавил дедуля. – Я уже распорядился, экипаж готовят.
– Немедленно! Нужно ехать немедленно! – воскликнул лысый. Шагнул, вцепился в Танину руку. Гнев с его лица потихоньку уходил.
Чужая ладонь, легшая на запястье, была потной, и Таню охватила волна брезгливости.
Арлена с ласковой улыбочкой протиснулась между ними, сняла когтистые пальцы с Таниного запястья, бестрепетно положила их себе на руку, зажурчала:
– Надеюсь, почтенный служитель, вы поедете с нами. И по дороге еще раз расскажете мне о боге. Каким он был в вашем сне?
Эти двое пошли на выход, а Таня вдруг ощутила мощный толчок сзади. Едва не упав, она сделала по инерции несколько шагов и обернулась.