Четырнадцатая дочь
Шрифт:
Имелись, конечно, смягчающие обстоятельства: ее одолевали странные, вроде как и не ее, ярость и злость. И синее пламя помогло, хоть и осталось невидимым, иначе разве она могла бы прибить одним ударом здорового мужика? Но правда заключалась в том, что она желала Харгору смерти, давая ему пощечину. Желала и убила. Никаких отмазок, стало быть.
Ох, что же теперь будет…
Словно угадав ее мысли, молодой маг серьезно сказал:
– Совет магов будет в ярости. Верховный Харгор является… то есть являлся сыном бывшего верховного Аргора. Того самого, кто лично пленил
Таня сморщилась. Просипела:
– А просто казнить не судьба?
– Как можно! – возмутился маг. – Нынче на дворе эпоха Велаты Сострадающей, и вот так просто убить другое существо никак нельзя, особенно в нашей светлой, богоизбранной Эрроне.
В голосе юного красавца звучала откровенная ирония.
Таня без сил вытянулась на подушках. Интересное обстоятельство: после слов кудрявого мага ее жалость к верховному Харгору резко уменьшилась. Тело захлестывали попеременно волны то жара, то холода. Ее сотрясала вернувшаяся крупная дрожь. Нервы, нервное истощение…
Надо успокоиться. Отвлечься, спросить о чем-нибудь другом.
– Совет магов разрабатывает новые заклинания? – проговорила она через силу. – А тех, что оставил Дар Тарлань, уже не хватает?
Парень с андалузским профилем окатил ее восхищенным взглядом:
– О да, я тоже считаю, что Дар Тарлань заложил основы магии, создал все известные заклинания. Но Совет магов… Вы уже знаете, что они обвиняют Дара Тарланя в воровстве и присвоении божьего дара?
Таня двинула челюстью, обозначая кивок.
– Так вот, они решили, что лучшее доказательство тому – это расширение списка заклинаний, оставленного первым Тарланем. Поэтому сразу же после изгнания вашего семейства были отобраны маги, славящиеся своей ученостью. Бывший верховный Аргор заявил, что каждое слово, пусть и умозрительно, можно разделить на части. И предложил провести сравнение всех заклинаний из всех сводов и списков, с тем, чтобы разделить их на части, сравнив между собой вычлененное.
Таня прикрыла глаза. Средневековье доросло до корней, суффиксов и приставок. Прогресс налицо.
Но следующие слова заставили ее снова приподнять веки.
– Теперь у них набрался целый список вычлененных частей, и они меняют их местами, соединяют новыми способами. А затем испытывают на приговоренных. Говорят, получаются результаты, очень болезненные для людей, которые приговорены к царгеме. Но Аргор и его маги полны надежд.
– А что же… –
Маг сказал интимно-доверительным тоном:
– Так на людях, по словам Аргора, яснее видны недостатки нового заклинания. Я слышал, они с людьми такое творят – страшно видеть! А уж слышать их крики… Хорошо, что подвалы у Алого замка большие, вместительные. Есть место не только для мастерских, где маги Аргора плетут новые заклинания, но и для камер с осужденными.
Таня опять прерывисто вздохнула. Ей это только показалось или юный маг и впрямь пытается ее запугать?
Что сделала бы Арлена на ее месте? У Тани перед глазами встала сцена в храме. Арлена прикинулась бы классической блондинкой, это как пить дать. А сама при этом смотрела, примечала, мотала бы на ус…
– О, какой ужас! – воскликнула она.
И, закатив глаза, беспомощно склонила голову к плечу. Самое время изобразить беспамятство. Благо она и впрямь недалека от него по причине слабости.
Молодой маг, оставшись наедине с безгласным телом, утомленно вздохнул. Лениво хлопнул Таню по щеке; не добившись реакции, отошел от постели. Потом она снова услышала шаги. Танину голову приподняли, разжали ей зубы железной пластиной. Кислый отвар полился в горло.
Она покорно глотнула, чуть не поперхнувшись. Приподняла веки, выдавила:
– И что же мне теперь делать? Я хочу домой, в Фенрихт…
Ибо именно этого должна желать всякая приличная княжна, оказавшаяся в безвыходной ситуации.
– Вам нельзя домой, – наставительно сказал ее спаситель. – Я знаю Аргора, он ни перед чем не остановится. Чтобы отомстить за своего сына, бывший верховный разнесет убежище Тарланьского дома по камешку. Вы же не желаете зла тем бедным детям, что живут в Фенрихте?
– Как же быть? – Таня из последних сил выдавила из себя всхлип.
Маг вдруг дернулся и исчез из ее поля зрения. Таня, превозмогая дурноту, скосила глаза.
Лицо кудрявого вьюноши было теперь на уровне покрывала, под которым она лежала. Маг, похоже, встал на одно колено перед кроватью, а та была высоконькой.
– Вы спасли крестьян Лисвы, – с волнением в голосе возвестил вьюноша. – А я спасу вас! Я, как только увидел ваши глаза, понял, что в них плавает закатный Элсил! Я никогда еще не видел глаза такого необыкновенного цвета! О, это сияние заката в вашем поистине небесном взоре!
Не будь Тане сейчас так плохо, она заржала бы. Ее болотисто-зеленые глаза сравнивать с изумрудными заревами этого мира? Ей-то польстили, но Элсил явно обхаяли.
Вслух Таня, разумеется, ничего не сказала. Просто полуприкрыла веки и слабо ворохнулась под покрывалом, с радостью ощутив, что дрожь почти ушла.
Собравшись с силами, она из чистого озорства томно курлыкнула:
– А благородный Орл находил… что в моих глазах… играет рассвет.
Правда, пришлось сделать две остановки во фразе, но дело того стоило, потому что юнец вскочил, сделал стойку, выпростал из-под покрывала Танину ладонь и скользнул по ней губами.