Четырнадцатая дочь

Федорова Екатерина Владимировна

Мелта налетела вихрем, поднос исчез, а Таня была вздернута на ноги и отправлена в ванную. Когда она вернулась, в руки ей сунули чулки и увесистые ботинки.

– Дорожная обувь, – пояснила служанка.

У ботинок была толстая подошва и шнуровка по короткому голенищу. Обутки имели армейский, коричнево-зеленый цвет. Но на ноги они налезли легко и ступню облегали так, словно сшили их по Таниной мерке.

Ее облачили в серое платье, более скромное, чем вчерашнее зеленое – складок меньше и корсет свободнее. Вместо

шнуровки имелся ряд пуговичек спереди. Вот только подол опять волочился по полу. Таня вздохнула. Придется снова держать на весу это юбочное изобилие, а не то наступишь на собственный подол, и пол в башка попадет…

Мелта зачесала Танины волосы в тугой узел на затылке, приколола шарф из тончайшего серого кружева к крохотной фигушке, что вышла из недлинных Таниных прядей.

– Готово, княжна Татьяна, – объявила под конец. И протянула ей кожаный мешочек на серебристой цепочке. – Это для вашего талисмана, того самого, что с собой носите. А то вы его за корсаж засунули, того и гляди, поцарапаетесь.

Таня покраснела. И, чувствуя себя немножечко свиньей, под внимательным взором Мелты достала ключи из-под подушки, куда засунула их с вечера.

Длины цепочки хватило как раз на то, чтобы запихнуть мешочек в ложбинку между грудей.

Арлена ждала ее внизу, облаченная в темно-зеленое платье, обшитое золотой тесьмой. Вокруг нее утреннее светило красило в золотисто-оливковые тона каменные плиты двора. Над крышами зданий плавали лимонные облака, а над головой, в зените, чистое небо сияло яичным желтком.

Не виданные и не слыханные Таней птицы истерично вскрикивали где-то в высоте.

– Доброе утро, Арлена! – выпалила Таня. И поправилась: – Благородная Арлена.

– Доброе! – благожелательно отозвалась та. – Карета ждет, идемте.

И она устремилась вперед бодрым шагом. Таня заторопилась следом, задрав повыше серые юбки.

Местное средство передвижения ожидало их на другом конце двора. Карета была темно-вишневая, лакированная, вся облепленная серебряными завитушками. Пара лошадей, запряженных в карету, щеголяла попонами того же глубокого темно-вишневого оттенка, что и стенки кареты, упряжь украшали серебряные цветочки. В общем, блеск и красота, выезд принцессы Сисси. Рядом с каретой стояли двое мужчин, облаченных в темные куртки и штаны. Кучера.

Таня шла вслед за Арленой и чувствовала, как колотится сердце. Ее ждала экскурсия в неведомый Ярг, где произошло нечто удивительное и необъяснимое. Настолько необъяснимое, что даже местные, навидавшиеся чудес, пришли в недоумение.

Сейчас ее переполняло дикое любопытство. Это тебе не фэнтези почитать в картонном переплете. Перед ней был чужой магический мир, и она вот-вот поедет по нему в самой настоящей карете.

Арлена остановилась возле экипажа, Таня встала рядом и огляделась.

В двадцати метрах от кареты возвышалось

массивное здание из темного камня. С распахнутыми настежь громадными двустворчатыми дверями.

Люди в темных куртках отвесили по поклону в сторону Арлены с Таней. Один открыл дверцу кареты, откинул складную подножку из двух ступенек, что была заправлена внутрь экипажа. Арлена обернулась, пригляделась к Тане с некоторой тревогой. Сказала назидательно:

– Не стоит так сильно задирать платье, княжна Татьяна. Подол должен лишь чуть-чуть приподниматься, иначе прислуга разглядит все вплоть до коленок. А колени княжны Тарланьской не есть зрелище для прислуги.

И она выразительно покосилась на задранное выше щиколоток серое платье.

Таня скрепя сердце позволила юбкам упасть, прикрыв ботинки. Раз не велено прислугу баловать, значит, не будем, мрачно подумала она. Хоть это и есть ущемление женских прав и свобод.

Арлена сразу же смягчилась, возвестила:

– В наших правилах есть смысл, княжна Татьяна. Благородные люди должны требовать от себя больше, чем простолюдины. А благородные дамы должны вести себя строже, чем простолюдинки. Длинный подол не прихоть. Длинный подол – знак того, что вы строги в своей морали.

Она сделала назидательную паузу, и тут двор осветила короткая яркая вспышка, сверкнувшая внутри здания. Створки ворот на мгновенье залило красным сиянием, по плитам двора полыхнуло розовыми отливами.

Таня присела от испуга, стрельнула глазами по двору. Вспышка подозрительно напоминала взрыв, вот только звука не было. Взрывная волна опять же не прилетела. И никто из присутствующих, ни Арлена, ни ребята в темном, и бровью не повели в ответ.

Стало быть, не взрыв. Что же тогда?

Арлена нахмурилась:

– Я забыла вас предупредить, княжна Татьяна. Мне самой только утром это сообщили… В Ярг нас будет сопровождать сын и наследник герцога Франца, благородный Рут Бореск. Называйте его «наследник Рут». Можете также именовать «ваша милость». Главное, не упоминайте, кто вы и откуда. Вообще говорите как можно меньше, все, что нужно, за вас скажу я. Просто согните хоть немного колени, пока я буду делать реверанс.

Покончив с кратким наставлением, благородная дама отвернулась к зданию и застыла, глядя в пустой проем ворот.

– А что это было? – спросила Таня. – Что за красная вспышка?

Арлена немного раздраженно двинула плечом.

– Потом я все объясню. А пока прошу вас помолчать. Договорились?

Таня кивнула в знак согласия и приготовилась молчать.

Из ворот показался всадник, подъехал поближе, в нескольких шагах от них соскочил с коня и отвесил легкий полупоклон. Арлена тут же присела в реверансе, Таня неуклюже последовала ее примеру.

– Доброе утро, наследник Рут! – звучно провозгласила благородная дама.