Чик. Невероятное путешествие странного мальчика
Шрифт:
По чаще, с кузовком через руку шла девочка, по виду его ровесница. Она неспешно пробиралась между деревьями, иногда наклонялась и трогала траву, но не рвала и переводила взгляд дальше, пытаясь обнаружить то, за чем пришла.
Чик страшно рассердился – и здесь ему не дают покоя. Безмятежный вид девочки его возмутил.
– Что ты здесь делаешь? – закричал он.
Девочка вздрогнула. Она тоже не ожидала кого-нибудь встретить. Разглядев между деревьями Чика, она улыбнулась ему и подошла.
– Здравствуй, –
– Что ты здесь делаешь? – повторил Чик. Он был так изумлён её бесстрашием, что вопрос прозвучал скорее растерянно, чем сердито.
Девочка опять улыбнулась и показала на свой кузовок.
– А вот ты здесь совсем по другой причине, – продолжала улыбаться Ильзя. Улыбка у неё была мягкая, нежная, и Чику даже расхотелось кричать на неё.
– Разве? – только и спросил он.
– Ведь ты прячешься от людей?
– Да ты хоть знаешь, кто я? – задохнулся от гнева Чик.
– Конечно, я сразу догадалась.
– Так мне ли от них прятаться? Это они прячутся от меня, бегут, как зайцы, – гордо вскинул голову мальчик.
– Да ты не сердись, – сказала Ильзя, присаживаясь рядом на поваленное дерево. – Тебе ведь хочется поговорить с кем-нибудь. Вот и поговори со мной. С ними-то поговорить ты не можешь.
– Это ещё почему?
– Да потому, – засмеялась Ильзя. – Либо они должны одолеть тебя, либо ты их. Тут уж не до разговоров. Тут вопрос жизни и смерти. Но долго так продолжаться не может, – серьёзно прибавила она.
– От людей одно зло, – набычившись, сказал Чик. – Их всех надо уничтожить.
– Какой жестокий приговор, – покачала головой девочка, – к тому же несправедливый. Разве одно зло?
– А ты много добра видела от людей? – оживился Чик. Ему вдруг действительно захотелось поговорить с этой девочкой. Ей было столько же лет, сколько ему, она была, кажется, тоже одинока, и разговаривала она приятно и разумно.
– Много ли? – задумалась Ильзя. – Я не знаю, как это мерить – много, мало. К тому же зло и добро так перемешаны… Порой хороший человек делает зло, а случится – и злой сделает добро.
Она помолчала, размышляя.
– У меня нет родителей, – сказала Ильзя печально. – Кому я нужна? Но люди не дали мне погибнуть – кто мог, тот помогал, кто нет, шёл мимо. Зла было много, но я жива, значит, добра всё-таки больше.
– Я тоже сирота, – оживился Чик. – Я даже не знаю почти ничего о своих родителях. У меня только Старший Брат есть… то есть был…
– А почему «был»? Он что, тоже умер?
– Нет, не совсем, но… его больше нет.
– Так ты и его не пощадил? Как же ты мог? Ведь это твой брат. К тому же он заменил тебе родителей. Да и любил тебя, наверно, очень.
– Нет! – вскричал Чик. – Никто никогда меня не любил! Все меня только гнали. И я стал злым и жестоким. Я не был таким, это сделали люди! Значит, зла больше!
– Знаешь, – вздохнула
– А что же, я должен был всё время терпеть?! И даже не сметь защитить себя?
– Не знаю. Нет, наверно. Но ведь у тебя такой прекрасный дар… А ты воспользовался им как-то странно, неправильно, мне кажется.
Настроение у Чика переменилось. Ему больше не хотелось разговаривать. И девочка стала его раздражать. Может, он разозлился оттого, что она вслух высказала его же собственные, но не очень приятные мысли. Может, просто отвык, что кто-то может ему возражать… Но только остановить вспыхнувший гнев он уже не мог. Да и чего ради было сдерживать себя? Он вскочил, стал размахивать руками. Он становился всё злее и злее.
– Откуда тебе знать – правильно, неправильно? – возмущался Чик. – Что ты здесь сидишь поучаешь?! Чем ты лучше других?! Какое ты имеешь право… Улыбается ещё! – Чик уже кричал во весь голос.
Ильзя побледнела, улыбка сошла с её губ. Она медленно поднялась и прижала кузовок к груди.
– Да знаешь ли ты, что я с тобой сейчас сделаю?! – бушевал Чик. Он и сам не заметил, когда так успел испортиться его характер.
– Я думала, тебе станет легче, если ты поговоришь с кем-нибудь, – прошептала Ильзя.
– Ты думала! Вразумлять меня взялась!
– Не кричи. Я не боюсь тебя.
– Не боишься, да? – захохотал Чик.
– Да, – сказала она, – не боюсь. Человеческая душа останется человеческой, куда бы ты ни поместил её. И рано или поздно она одолеет свою оболочку. А вот с тобой произойдёт всё наоборот.
– Что?! Что ты сказала?!
– Тебе лучше знать, – проговорила Ильзя побелевшими губами. – Душа у тебя становится злобной, звериной, совсем не человеческой… И скоро сам ты превратишься в зверя, и тогда тебе не освободиться. Так зверем и останешься. – Она с грустью и сочувствием смотрела на Чика.
– Всё! – закричал Чик. – Ты надоела мне! Ты будешь… ты будешь… знаешь кем?
– Подожди… – Девочка умоляюще протянула руку.
– Что, испугалась? – злорадно захохотал Чик.
– Нет. Просто я не могу оказаться неблагодарной.
– Что это значит? – спросил Чик надменно.
– Меня ждёт больной старик. Это ему я собирала травы и коренья. Когда-то он научил меня этому. А сейчас он умирает. Но я хочу, чтобы дедушка жил. Знаешь, он подобрал меня, когда я уже не могла двигаться от голода и холода. Подобрал и спас. Я вылечу его и приду. Тогда можешь превращать меня в кого угодно.