Чингисхан. Демон Востока
Шрифт:
— Тысяча воинов лучше, чем ничего, — ответил на это Эйрих. — И сейчас мы увидим, чего они стоят…
Всадники Алариха опустили свои пики параллельно с землёй, готовясь нанести таранный удар с двух рук, часть гуннов поехала их встречать, но зато остальные разделились на две группы и поехали огибать противника с флангов. Связать боем и расстрелять с двух сторон — классическая для Темучжина тактика борьбы с земледельцами, посмевшими тягаться с ним в конном бою.
Столкновение прошло тяжело, многие противоборствующие всадники взаимно истребили друг друга прямо в первые секунды, а затем в визиготов полетели стрелы с флангов. Это одна из причин, почему конница
В это время, воины Хродегера уже сцепились с визиготскими пикинёрами, погибая от многочисленных ударов длинными контосами. Эквиты, обошли пикинёров с левого фланга, зашли в тыл, Аларих взбешённо бросил на землю щит, осознав, что прохлопал момент, после чего дал сигнал отправить туда хоть кого-то. Но кого бы он ни послал, пикинёрам его уже конец.
Кто-то из них развернулся, чтобы отразить удар в тыл, но правильно построить войска им не удалось, поэтому эквиты потеряли до пяти десятков бойцов, после чего быстро продавили строй и нанесли сокрушительный ущерб живой силе и боевому духу противника. А дальше была работа для Хродегера, который не упустил случая и усилил натиск, разомкнув построение врага и разделив его на две части. После этого пикинёры попытались бежать, хоть куда и хоть как, что лишь обрекло их на позорную гибель…
Аларих не имел кавалерии, которая почти вся убилась об эквитов, а затем окончательно пала от рук гуннов, поэтому контроля правого фланга, то есть, для него, левого фланга, не имел и восстанавливать его было нечем.
Эквиты отошли на очередную смену контосов, а Хродегеру Эйрих дал сигнал атаковать ближайших противников, связанных боем с уставшими остготскими воинами. Усталость сказывалась, где-то уже наблюдалась просадка и колебание линии соприкосновения, но выдержать его воины должны, ведь все понимают, что стоит дрогнуть хоть кому-то и это приведёт к гибели многих тысяч.
На реке легионеры начали брать верх, из воды вылезали измождённые вражеские воины, умудряющиеся выбраться, несмотря на вес брони. Оружия при них, как правило, не было, поэтому они становились лёгкими жертвами для выделенных Эйрихом воинов, стоящих за основным боевым порядком. Сопротивления секунды назад боровшиеся за жизнь «моряки» оказать не могли, поэтому их брали в плен, после чего отводили за командную ставку, ближе к обозу.
Также иногда из реки выбирались легионеры с сожжённых союзных кораблей, но выбирались они нечасто, потому что остготских кораблей сгорело не так уж и много. Эйриху было жаль, что отличные воины погибли так бездарно и напрасно, но с этим уже ничего нельзя было поделать.
Визиготских дромонов осталось всего три и командиры их приняли решение, что сегодня они не выиграют. Начался почти одновременный разворот двух целых и одного горящего судна, после чего визиготы интенсивно заработали вёслами — два пошли на северо-запад, а одно к ближайшему берегу. Это была победа,
Одно дело, когда в сражении на воде побеждают специально обученные воины на специально предназначенных для этого кораблях, но совсем другое, когда совершенно не готовые к такому абсолютно сухопутные воины, сидящие на транспортных дромонах.
Корабли победителей пошли вслед за отступающими, но не с целью добить их, а с целью исполнить, наконец-то, своё предназначение.
Эйрих с довольной улыбкой наблюдал, как умелые кормчие выводят корабли в направлении берега за позициями противника, после чего врезаются в мокрую почву и «заезжают» на неё почти на половину корпуса. И практически сразу после этого на берег начали высыпать легионеры, прекрасно знающие, что делать дальше.
— Наконец-то, — произнёс Эйрих удовлетворённо.
Половина легиона быстро собрала когорты и сходу атаковала на левом фланге, врезавшись в ошеломлённых столь резким поворотом судьбы визиготов. А Аларих только и мог, что смотреть, потому что почти весь его резерв уже задействован…
Визиготы уверенно проигрывали, несмотря на своё чуть более, чем двукратное, численное преимущество.
— Ты сказал, что он ничего не хотел давать, но затем передумал. Почему? — поинтересовался Эйрих у второго консула.
— Было похоже на влияние настроения, — пожал плечами Балдвин.
— Может, советники насоветовали? — предположил Эйрих.
— Нет, в его юрте не было никаких советников, — покачал головой Балдвин. — Это потом его отговаривали некоторые гуннские вельможи, но Руа принял окончательное решение. Думаю, с Дариурашем у него не всё так гладко, как об этом говорят.
Власть гуннского рейкса не так крепка, как он старается показать — это было понятно Эйриху с самого начала. Он уже был почти на месте Руы в своей прошлой жизни. Да, главные победы уже состоялись, да, нет больше в степях силы, способной противостоять ему, но роды надо как-то удержать от всеобщей свары, а для этого лучше иметь многочисленное войско, на фоне которого родовым старейшинам и крупным нойонам будет страшно даже быть недовольными, не то, что дерзить. А потом бесчисленные переговоры, клятвы верности, договоры, устранение нелояльных, укрепление войска — это отнимает много времени. И если при этом существует недобитый враг, трущийся где-то на границах, то затевать какие-то мало-мальски крупные походы просто неразумно. Даже тысячу выделять каким-то посторонним, пусть и за большие деньги — это непозволительная роскошь.
Но Руа выделил. И Эйриху, который просил без особой надежды на успех, очень непонятно, почему. Возможно, действительно польстился деньгами, с помощью которых потом будет гораздо легче вести переговоры со старейшинами и вождями, но этот аргумент выглядел в глазах Эйриха слишком натянутым. У гуннов много золота и серебра, они регулярно получают их у своих данников из покорённых племён, Руа точно является очень богатым человеком, который точно не обеднеет от того, что очень щедро задобрит хоть сотню старейшин.
«Тут что-то ещё…» — подумал Эйрих, наблюдая за тем, как Аларих взбирается на коня.
Он либо бежит сейчас, что лишь отсрочит неизбежное, либо собирается лично вступить в бой, чтобы погибнуть достойно и войти в историю как честный рейкс, павший вместе со своим войском.
Наблюдая за действиями проигрывающего полководца с интересом, Эйрих чуть не упустил момент, когда на коня взобрался Зевта.
— Ты куда? — спросил его Эйрих.
— Он бросает мне вызов! — возбуждённо проговорил консул. — И я его приму!