Чингисхан. История завоевателя Мира

Джувейни Ата-Мелик

И я испытал его в обоих случаях и увидел, что после своего возвращения он стал еще более щедрым, чем вначале [610] .

[x] В стране китаев есть город *Таянфу [611] , жители которого подали прошение, в котором говорилось: «Мы задолжали восемьсот балышей, что станет нашей погибелью, и наши кредиторы требуют из вернуть. Если будет приказано нашим кредиторам отсрочить выплату долга, мы потом сможем постепенно с ними расплатиться и не будем разорены и рассеяны». «Если мы прикажем этим кредиторам дать им отсрочку, они понесут большие убытки, а если мы оставим все как есть, люди будут разорены и станут бездомными».

610

Из касыды Ибн аль-Амида, знаменитого министра Буйидов (М. К.).

611

В

тексте TAYM’W, которое я исправил на TAYNFW, т. е. Tayanfu. Ср. с Taianfu у Марко Поло, т. е. T?ai-yuan fu, который в то время был столицей провинции Шаньси. См. Yule, The Book of Ser Marco Polo, II, 15, n. 2. См. также Blochet, 66-67, n. k.

Поэтому он издал указ, который был объявлен во всем государстве, чтобы всякий, кому они были должны, /168/ принес подтверждающий это документ или чтобы должник привел кредитора, и тогда он получит деньги из казны. И дверь казны, которая никогда не закрывалась, распахнулась еще шире, и люди приходили туда и получали балыши; и среди них были многие, кто не имел долгов, но они прикинулись должниками и кредиторами и тоже получили балыши; и так они получили сумму вдвое больше названной.

И когда заструилась его щедрость, дождь устыдился, и Евфрат обмелел — и где Евфрат?

[xi] Когда он был на охоте, один человек принес ему два или три арбуза. Ни у кого из его слуг не было с собой ни балышей, ни лишней одежды, но у Могэ-хатун [612] , которая присутствовала там, в ушах были две жемчужины, подобные двум ярким звездам в созвездии Малой медведицы, когда они сияют еще ярче в присутствии луны. Каан приказал отдать жемчужины тому человеку. Но так как они были очень дорогими, она сказала: «Этот человек не знает ни их стоимости, ни их ценности, — это все равно что кормить шафраном осла. Если велеть ему прийти завтра в орду, он получит там балыш и одежду». «Он бедный человек, — ответил Каан, — и не может ждать завтрашнего дня. А куда денутся эти жемчужины? Они тоже в конце концов вернутся к нам.

612

MWKA Согласно Рашид ад-Дину (Хетагуров, 149-150), она была дочерью правителя Бекрина, который выдал ее замуж за Чингисхана. После его смерти она, согласно монгольским обычаям, стала женой его сына Угэдэя, который «любил ее больше других своих жен, так что они завидовали ей» (см. стр. 148, где утверждается, где он любил ее «больше своих прочих жен»). Очевидно, она была женщиной очень привлекательной наружности. Чагатай также был влюблен в нее и, слишком поздно попросив ее руки, отказался от предложения выбрать вместо нее любую из жен своего отца. Угэдэй не имел от нее детей, и, возможно, поэтому она не упоминается среди его жен и наложниц (Blochet, 3-4).

Отдай же и не скупись при виде нищего, ибо я этого желаю и не намерен больше слушать оправданья» [613] .

По приказу Каана она отдала жемчужины бедняку, и тот ушел обрадованный и продал их за небольшую цену, около двух тысяч динаров. Покупатель был очень доволен и подумал: «Я купил два прекрасных драгоценных камня, которые годятся в подарок Императору. Ему нечасто приносят подарки, подобные этому». Он тогда отнес жемчужины Императору, с которым в то время была Могэ-хатун. Каан взял жемчужины и сказал: «Не говорил ли я, что они к нам вернутся? Бедный человек не оставил нас разочарованными, но добился своей цели, да и жемчужины вернулись к нам». /169/ И он осыпал дарителя всевозможными милостями.

613

См. Sharh-al-Hamasa, Bulaq ed. IV, 67 (М. К.).

Тот, кто говорит, что дождь и море — две вещи, наиболее схожие между собой, Называет этими именами тебя и тем льстит и дождю, и морю.

[xii] Незнакомец принес ему две стрелы и преклонил колени поодаль. Каан велел своим слугам выяснить положение этого человека и узнать, чего он хочет.

Человек сказал: «Я кузнец, делаю стрелы, и я задолжал семьдесят большей, и по этой причине мои дела пришли в упадок. Если велят выдать мне такое количество балышей, я каждый год буду поставлять десять тысяч стрел». И сказал Хатым своего века: «Если бы дела у этого бедняги не были так плохи и если бы он не находился в отчаянии, он никогда бы не принял столь ничтожное число балышей за такое множество стрел. Пусть дадут ему сто балышей чтобы он мог поправить свои дела». Когда принесли балыши, старый кузнец не смог их унести. Каан улыбнулся и велел доставить телегу, запряженную волом, и старик погрузил на нее балыши и пошел своим путем.

И ты нагрузил его богатством, с которым легче становится путь идущего в пустыне [614] .

[xiii]

В то время, когда он приказал строить Каракорум и монарший ум был занят этим прожектом, он однажды вошел в сокровищницу и увидел там один или два тумена балышей. «Какое утешение, — сказал он, — получаем мы от обладания всеми этими деньгами, которые надо неустанно охранять? Пусть глашатаи объявят, что всякий, кому нужно несколько балышей, может прийти и взять их». Все вышли из города и направили свои стопы к сокровищнице. Господин и раб, богатый и бедный, знатный и низкий, седобородый и младенец — все получили то, о чем просили, каждый получил щедрую долю и покинул его, говоря слова благодарности и вознося молитвы за его благополучие.

614

Из касыды Ибрагима ибн Утман аль-Газзи (М. К.).

После того как наши дирхамы однажды быт собраны вместе, Они всегда торопились дорогами добра и закона [615] .

[xiv] По причине сильного холода в окрестностях Каракорума не велось сельское хозяйство, но в его правление начали возделывать землю. /170/ Один человек посадил редис, и ему удалось вырастить небольшой урожай, который он принес Каану. Каан велел сосчитать плоды и листья редиса. Число составило сто, и он дал тому человеку сто балышей.

615

Из Хамасы (М. К.).

Если сердце и рука как море и рудник, это сердце и рука короля [616] .

[xv] На расстоянии двух парасангов к востоку от Каракорума в глухом месте на склоне горы был построен дворец, мимо которого он намеревался проезжать всякий раз, следуя в свою зимнюю ставку и обратно, так чтобы из города ему приносили угощение (которое они называют тузгу). И поэтому они назвали то место Тузгубалык [617] . Один человек посадил у подножия горы несколько миндальных деревьев и ив. Никто до этого не видел в этих краях зеленых деревьев, но эти деревья покрылись свежей листвой. Хаан велел дать тому человеку балыш за каждое посаженное дерево.

616

Первая строка знаменитой касыды Анвари в честь султана Санджара.

617

Это T?u-su-hu ch?eng («Город Туску»), который, согласно Юань-ши, был построен в десятый год правления Угэдэя, т. е. в 1238 г. См. Cleaves, The Mongolian Documents in the Musee de Teheran, 90.

И вид облаков, роняющих влагу, словно говорил ему о том, что если бы он был щедр в поступках, то проливал бы золотой дождь [618] .

[xvi] Когда он уселся на трон царства и слава о его доброте и щедрости разнеслась по всему миру, отовсюду к его Двору стали приходить купцы, и какие бы товары они ни приносили, хорошие или плохие, он повелевал платить за все сполна. И часто случалось так, что, даже не посмотрев на их товары и не спросив о цене, он отдавал им все, что у него было. Купцы тогда стали подсчитывать: «Это стоит столько, а это столько», — и вместо «один» они говорили «десять» и любую раковину выдавали за жемчужину. Когда купцы заметили это его обыкновение, они стали делать так развязывали свои тюки и уходили, и через два дня, хотя количество их товаров было как море Оман, от них не оставалось ни капли. Тогда купцы возвращались и называли цену своих товаров; и приказ Каана был таков, что какой бы ни была цена, его чиновники повышали ее на десять процентов (dah-yazdah) и выплачивали деньги купцам. Как-то раз чиновники и министры его Двора стали ему говорить, что не было необходимости увеличивать на десять процентов цену товаров, поскольку она и так значительно превышала их настоящую стоимость. «Купцы ведут торговлю с нашей казной, — /171/ сказал Каан, — для того, чтобы иметь некоторую прибыль и получить некоторую выгоду от нашего покровительства. В действительности эти люди должны еще платить вашим битикчи, и я выплачиваю то, что они должны вам, чтобы они не ушли от нас, понеся убытки».

618

Бади аз-Заман из Хамадана (М. К.).

Почему же слова людей удержали тебя от добрых дел и поступков? И кто преграждает путь тому, кто встречает на нем волка? [619]

[xvii] Некие люди из Индии принесли ему несколько слоновьих бивней. Он спросил, сколько они за них хотят, и они ответили: «Пятьсот балышей». Без малейшего колебания он приказал заплатить им эти деньги. Его чиновники подняли громкий крик, спрашивая, как он мог заплатить такую сумму за столь ничтожную вещь. «Тем более, — сказали они, — что эти люди пришли из враждебной нам страны». «Никто, — ответил он, — не является моим врагом».

619

Мутанабби (М. К.).