Чингисхан. Пенталогия

Иггульден Конн

Разведчики обнаружили основные силы татар через два дня после того, как Тэмучжин нашел место, где прежде стоял татарский улус. Всадники примчались во весь опор и спрыгнули с седел, чтобы доложить Тэмучжину.

— Они в походе, господин, — выпалил первый. — Выпустили передовых во все стороны, но войско ползет медленно, они идут по соседней долине, вон там!

Тэмучжин осклабился.

— Они выслали против нас тридцать воинов, и ни один не вернулся живым. Наверное, они подозревают, что по соседству с ними есть какое-то большое племя. Хорошо же. Если они будут так осторожничать, то далеко не уйдут.

Он поднял руку, подзывая командиров. Все они видели

его оживленные переговоры с разведчиками и быстро подъехали, ожидая новостей.

— Скажите своим людям готовиться к бою, — велел Тэмучжин, садясь в седло. — Поедем как один, равняйтесь по скорости на меня. Если кто нарушит строй, скормлю стервятникам.

Он заметил, как ухмыльнулся Хасар, и ожег его взглядом.

— Даже если это будет мой брат Хасар. Даже если мой родной брат. Стрелять по сигналу, потом беритесь за мечи. Дружно ударим по ним. Если потеряете коней, просто постарайтесь остаться в живых, пока остальные не дорежут татар.

— Пленных велишь брать? — спросил Арслан.

Тэмучжин ответил, не задумываясь:

— Если кто-то останется в живых после нашего нападения, я допрошу их вожака, чтобы узнать о них побольше. А уж после они мне не потребуются. Кровных врагов в свои ряды я брать не стану.

Слова эти сразу разошлись среди воинов, как только командиры вернулись к отрядам. Они построили коней в ряд. Перевалив через гребень холма, они увидели татар, медленно передвигавшихся по равнине со своими повозками.

Все как один пошли рысью, устремляясь к врагу. Тэмучжин заслышал вдали сигнальные рога, на ходу надевая тетиву на лук и пробуя ее. Открыл колчан, прикрепленный к седлу, достал первую стрелу и тронул перья большим пальцем. Стрела устремится вперед прямо и верно, как и они.

ГЛАВА 29

Татарам было не занимать отваги. Как только их сигнальные рога запели по всей равнине, воины бросились к коням и прыгнули в седла с пронзительными криками, которые донеслись и до слуха отряда Тэмучжина. Его шесть десятков неслись вперед дружно и слаженно, разогнавшись до галопа. Командиры то и дело рявкали на тех, кто слишком вырывался вперед, и поглядывали на Тэмучжина, который тем временем с искусством закаленного воина выпустил первую стрелу.

Юань всегда настаивал, что атаку надо вести единой линией, и преимущество новой тактики проявилось в первом же кровавом столкновении с татарскими передовыми. Когда люди Тэмучжина домчались до них, те уже были утыканы стрелами и валились с седел. Татары разделились, оставив часть воинов стеречь повозки, но все равно противников было больше, чем ожидал Тэмучжин, и они кишели на равнине, как растревоженные осы.

Он промчался сквозь них, оставив позади себя мертвых лошадей и воинов. Татары встречалали врагов по одному, по два, пятерками или десятками. Луки приносили им быструю смерть, и это была такая могучая сила, что нестройное татарское войско не смогло противостоять ей. Тэмучжину казалось, что его сердце ударило лишь несколько раз, а его люди уже оставили за собой след из умирающих врагов и коней, лишенных всадников, повозки приближались с головокружительной скоростью. Он глянул налево и направо, трижды коротко дунул в рог, скомандовав перестроиться полумесяцем. Он чуть было не запоздал с этим приказом, но Юань двинул своих людей, не отставая от Хачиуна и Хасара на правом крыле. Все они, издавая страшные крики, охватили полукругом татарские повозки, скот и самих татар.

Тэмучжин нащупал колчан и обнаружил, что он опустел. Швырнул лук на землю и схватился за меч. Он был в центре полумесяца. Путь ему преграждала тяжело нагруженная войлоком и кожами повозка. Он едва заметил выскочившего наперерез человека, снеся ему голову ударом меча,

а после ударил коня пятками и направил его в самую гущу татар. Арслан и еще десять воинов помчались следом за ним, убивая на ходу всех, кто попадался под руку. Женщины и дети в ужасе прятались под повозками, когда всадники проносились мимо, и их вопли были похожи на крики ястребов на ветру.

Перелом наступил внезапно. Один татарин бросил меч, но избежал смерти только потому, что кинулся на землю, когда мимо промчался Хасар. Остальные последовали его примеру, ложась на землю, а Тэмучжин со своими людьми носился по улусу в поисках сопротивляющихся. Не вдруг утихла жажда крови, и хан протрубил в свой рог, приказывая прекратить убийства. Люди его были в свежей крови, но услышали Тэмучжина, остановились и стали счищать кровь с клинков.

Наступила полнейшая тишина. Только что в ушах гремел топот копыт, звучали крики и приказы, и вдруг ничего этого не стало. Тэмучжин в изумлении слушал безмолвие, ожидая, пока его братья подъедут к нему. Где-то завыла женщина, снова заблеяли овцы и козы. Наверное, эти звуки и не затихали во время сражения, но Тэмучжин не слышал их — кровь ревела у него в ушах, так что он становился глухим, а сердце больно и часто билось в груди.

Он натянул поводья, повернул коня, осматривая место схватки. Лагерь был перевернут вверх дном. Те татары, что были еще живы, лежали ничком, неподвижные и со сломленным духом. Он обернулся и посмотрел на дорогу, которой они прорвались в улус, и увидел всадника, каким-то образом уцелевшего во время нападения. Этот человек стоял, разинув рот, настолько ошеломленный, что даже не стал удирать и спасать свою жизнь.

Тэмучжин прищурился.

— Приведи его или убей, — велел он Хачиуну.

Хачиун коротко кивнул и хлопнул Хасара по плечу, прося стрел. У Хасара остались только две, но он отдал их Хачиуну, и тот отцепил лук от седла. С завистливым удивлением Тэмучжин заметил, что брат не бросил ценное оружие.

Хан стоял и смотрел, как Хачиун мчится к татарину. Тот, увидев преследователя, очнулся и повернул коня. Но Хачиун успел подскакать достаточно близко, прежде чем татарин сумел пустить коня галопом. Хачиун пустил стрелу ему в спину. Раненый держался в седле еще несколько мгновений, потом упал, и Хачиун оставил его лежать на месте, повернув к лагерю и подняв лук над головой, показывая этим, что убил врага.

Тэмучжин даже вздрогнул от рева своих воинов. Все они наблюдали за Хачиуном, и его жест высвободил их боевое возбуждение. Те, что сохранили свои луки, воздели их вверх и победно потрясали кулаками. Все случилось так быстро, что они и не успели понять, что сражение окончилось. А теперь их охватила огромная волна радости, знакомая людям, смотревшим в лицо смерти и оставшимся после этого в живых. Мужчины спрыгивали с лошадей на землю. Несколько воинов Тогрула направились к повозкам. Они срывали с них кожи, ощупывая добычу.

Люди Арслана вязали пленников и отнимали у них оружие. На некоторых не было и царапин. С ними обходились жестко, с презрением. После такого сражения они не имели права жить, и Тэмучжину было наплевать на них. Спешившись, он вдруг заметил, что руки у него трясутся. Поспешно вцепился в повод, чтобы скрыть слабость.

От размышлений его оторвал подъехавший к нему Тэмуге. Мальчик остановился рядом и перекинул ногу через седло. Лицо его было белее молока, и потрясен он был до глубины души, но клинок в его руке покрылся кровью, хотя мальчик и смотрел на него так, словно не понимал, как эта вещь могла оказаться у него в руке. Тэмучжин попытался перехватить взгляд брата, похвалить его, но Тэмуге отвернулся, и его вырвало. Тэмучжин отошел в сторону, чтобы брату не было стыдно. Парень придет в себя, и тогда-то его можно будет похвалить.