Чингисхан. Пядь земли
Шрифт:
Выдвинутые условия Эйриха устроили, потому что ему не нужны римские легионеры. Ему нужны остготские воины, сражающиеся не хуже римских легионеров.
Единственное, что расстраивало его, так это то, что Русс и остальные, услышав, чего именно хочет Эйрих, отказались тренировать уже состоявшихся воинов.
«Переучивать — только портить», — припомнил Эйрих слова примипила.
В прошлой жизни он с таким никогда не сталкивался.
«Как я готовил свои войска?» — начал вспоминать подробности мальчик.
Система подготовки была простой и даже бытовой. С младых ногтей каждый кочевник учился ездить на лошади и стрелять
Войско делилось на десятки, именуемые арбанами, сотни, именуемые джагунами, тысячи, именуемые минганами, и десятки тысяч, именуемые туменами, но Темучжин обеспечил смешение разноплеменных воинов в единые подразделения, чтобы стереть разницу между ними — для этого он приказал формировать тысячи и десятки тысяч из разных племён.
Ещё его главным достижением, недоступным и непознаваемым для остальных кочевников, было централизованное командование над всей армией — учреждение юртчи. (2) Эти избранные люди отвечали не только за размещение воинов, но и рациональное распределение кочевий, разведку, а также планирование будущих кампаний против встречающихся по пути к последнему морю врагов.
Увы, римляне продемонстрировали, что некий аналог юртчи у них есть уже очень давно, ведь боевые действия против варваров тщательно планируются, потому что снабжение легионов, вступающих в противостояние с варварами — это истощающая нервотрёпка. У Вегеция в его «Стратегемах» описано, как можно сделать снабжение сражающихся легионов менее напряжённым. Впрочем, современные полководцы зачастую пренебрегают мудростью предков и воюют как варвары. Не потому что беспросветные дураки, а потому что способы Вегеция обходятся очень дорого в серебре и золоте.
Эйрих же обрёл решимость не жалеть денег и выстроить остготский легион по образцу старых римлян, чтобы пусть и дорого, но зато максимально эффективно на поле боя.
Но где же взять деньги?
Война — это ерунда. То, что до войны и после неё — вот что по-настоящему важно.
Размышляя над этой проблемой, Эйрих нашёл несколько способов, чтобы получать стабильные притоки денег, которых хватит на снабжение легионов и даже что-то будет оставаться на рост остготских городов.
Есть первый способ — это грабёж и завладение рабами. Нестабильно, но зато очень просто.
Восточных римлян грабить нельзя, они — это источник качественного оружия и крепкой брони, а также породистых коней. Западные римляне — этих грабить можно, но не так, как привыкли варвары.
Вот отсюда исходит второй способ — захват западноримских земель и их освоение. Стабильно, но сложновато. Нужно понять, на чём именно эти римляне зарабатывают деньги, чем торгуют и что куда продают. Заставив их работать на себя, можно заменить магистраты своими людьми, гарнизоны своими воинами, а в итоге собирать с них налоги так, будто ничего не изменилось и в Равенне, как и прежде, сидит император, только новый.
Но есть и третий способ — чистая торговля. В перспективе очень стабильно, но крайне сложно. Залезть в зерновое дело, но не так, как хотелось изначально, а по-умному. Захват Египта — это нежизнеспособная идея, влекущая конец остготского племени и самого Эйриха.
Смертельно опасно влезать в зерновое дело, речь о еде для многих сотен тысяч римлян, а это безумные деньги, коих хватит на строительство нового Рима хоть каждые пять зим по одному, но Эйрих и не собирался лезть туда прямо сейчас. Надо встать на ноги, обзавестись, пусть и небольшой, но крепкой армией, а затем уже рисковать, вмешиваясь в интересы зерновых магнатов. Это будет настоящая война, которая потребует тщательнейшего планирования...
Отвлекшись от мыслей о будущем, Эйрих вернулся к слушанию легионерских клятв.
— ... да будут тому свидетелями мои соратники!
Клятва будет действовать, как и договор, десять лет с сего дня, после чего каждый легионер-инструктор будет волен уйти или продлить договор снова.
Теперь у Эйриха начинается новый этап жизни — где он буквально ответственен за жизнь тысячи легионеров и их семей.
Забавным было то, сколько проблем с этими инструкторами пережил сам консул Флавий Антемий: прибывающие в Константинополь легионеры, узнавая, куда именно их собираются отправить, бежали из города и скрывались с семьями в отдалённых провинциях юга или даже уходили на запад. Многие, мягко говоря, не захотели жить среди варваров, поэтому, если верить консулу, суммарно он вызвал две тысячи с лишним легионеров, чтобы набрать оговоренную тысячу.
Но ему это тоже было в плюс, потому что он смог очистить от «засидевшихся» даже прилегающие к столичной провинции, а также некоторые гарнизоны Верхней и Нижней Ливии.
Для Эйриха все эти процессы почти не имели никакого значения, потому что с восточными римлянами он воевать, в ближней перспективе, не собирался. Он был рад, что консул нашёл для себя решение давних проблем с погрязанием низших и средних командиров легионов в провинциальной коррупции и вездесущем кумовстве. Правда, это никак не решало проблему высшего командования, которую Флавий Антемий затрагивать не решился, ведь рыба гниёт с головы, как говаривал Плутарх. Проблем у консула много, а ещё у него недавно подчистую разворовали второй транш средств на строительство городской стены Константинополя...
«Могу лишь пожелать ему удачи», — подумал Эйрих, медленно кивая легионерам-инструкторам. — «От всего сердца».
Клятвы были даны, поэтому полагалось закатить большой пир.
Пир Эйриху влетел в серьёзную копеечку: в городе, вообще-то, голод, поэтому зерно на выпечку хлеба пришлось покупать втридорога, а виноторговцев Эйрих больше не называл иначе, кроме как наглыми вымогателями. Но мелочиться было нельзя, ведь пир — это показатель успешности командующего, что у римлян, что у остготов.
Около четырёх часов спустя, он уже сидел во главе большого п-образного стола и пил разбавленное вино.
Под пир пришлось арендовать южную часть форума Константина, щедро заплатив городским землевладельцам, а также взяв внаём целых восемь стабул, чтобы было куда положить совсем упившихся.
Рядом с Эйрихом, по правую руку, сидел Лигариан, магистр оффиций, а по левую руку сидел примипил Русс — это наиболее уважаемые люди среди собравшихся, так как консул сослался на занятость и отказался посещать этот пир.