Чингисхан. Сотрясая вселенную
Шрифт:
По итогам сбора трофеев кольчужных броней у жертв оказалось девять (один прятал свою под льняной рубахой). В качестве добычи они получили пятьдесят семь пар сапог, двенадцать шлемов, два из которых годны только на металл, а три вообще бронзовые, тридцать девять топоров, один старинный меч длиной в локоть, а также восемнадцать копий. Добыча богатая, потому что железо стоит дорого. Судя по всему, эти воины – лучшее, что могла выставить деревня, так как вооружение, по нынешним временам, богатое.
Делить пришлось по
«Это первое, что я изменю, когда у меня появится мое личное воинство», – подумал Эйрих, получивший две кольчуги, копье и бронзовый шлем.
Столь щедрая добыча ему полагалась из-за того, что он, как ни посмотри, дружинник, сын вождя, а еще и управлял всем этим действом, пусть и не участвовал в схватке лично.
Удалось взять пленными девятерых, которых сейчас вязали пеньковой веревкой.
Пока они делили наживу, вернулся Татий вместе с посыльным от Зевты.
– Чего тут? – спросил посыльный, известный под именем Биуда. – Твой отец хочет знать, чем все закончилось.
– Скажи, что мы одолели пять десятков воинов из деревни вождя Фрунары, Царствие ему небесное, – ответил Эйрих. – Скажи еще, что мы сложим тела погибших у дороги, а сами пойдем дальше, чтобы удостовериться в безопасности пути. Пленных оставим тут же, под охраной одного воина.
– Передам все, – изобразил полупоклон Биуда.
Его удивляло то, как спокойно и буднично Эйрих все это говорил. От молодняка ждут иной реакции: битвы возбуждают кровь, восторгают или опустошают, а Эйриха все это будто бы совершенно не впечатлило. Наверное, Биуда в очередной раз подумал, что Эйрих действительно странный малый…
«Пусть думают что хотят, – мысленно вздохнул он. – Людская молва – это неважно, если у тебя в руках власть. Даже наоборот, очень хорошо, когда людям есть что обсудить о тебе».
Про Чингисхана в степях ходили разные слухи. Что он сын волков, что он сын дракона, что при его рождении небо было кроваво-красным… Люди горазды придумывать всякую ерунду, даже зная прекрасно, что он человек из плоти и крови, а не мифическое чудовище. Но людям тяжело сопоставить то, чего он достиг, с трудами обычного человека, поэтому возникает и разрастается легенда. Легенда, успокаивающая людей и примиряющая их с собственной никчемностью. «Если он сын волка или дракона, а небо при его рождении было кроваво-красным, то тогда уж ладно, легко верится в то, что он покорил вселенную».
Размышляя о склонности людей творить мифы, Эйрих повел свой отряд вперед, все чаще возвращаясь к мысли, что ему срочно нужны лошади.
Незадолго до вечера они прибыли в деревню покойного вождя Фрунары, подло убитого римлянами.
– Вы кто? – выпучив глаза от удивления, спросил некий мужчина, живший в
– Я – Эйрих, сын Зевты, – представился Эйрих. – Дружинник на службе вождя.
– А-а-а-а, э-э-э… – начал переваривание новости мужчина. – Я – Вульфс, сын Петы… А вы чего, этого… ну, вождь… это самое… воины… – Он буквально жевал слова, пребывая в растерянности от того, что к деревне спокойно подошли чужие воины.
– Где старейшина этой деревни? – быстро начал терять терпение Эйрих.
– У деревенской площади дом… – ответил Вульфс.
– Ясно, – вздохнул Эйрих. – Веди нас к нему.
Мужик привел их к дому, у которого начала собираться толпа селян. Видимо, много кто уже понял, что раз чужие воины пришли не в сопровождении вождя и его воинства, значит, дело уже очень неприятно пахнет.
– Кто ты, воин? – спросил вышедший из дома старик с коротким посохом в руках.
Он был стар, белобород, с растрепанными длинными волосами, а также с морщинистым лицом. Блеклые глаза смотрели на Эйриха с живым интересом.
«Этот старик явно в своем уме и при живой памяти, – сделал Эйрих вывод. – Скорее всего, еще не растерял своего влияния, как это часто бывает с другими старейшинами».
Если Эйриху не изменяет память, а она ему не изменяет, старейшину этой деревни зовут Гундимиром, он славен своим словесным противостоянием Алариху, желавшему, чтобы все готы пошли вслед за ним. Но Гундимир, как говорят, сумел возразить верховному вождю и убедить его, что вот эта деревня никуда не пойдет. Аларих стерпел, потому что Гундимир нашел правильные слова, не оскорбившие верховного вождя и позволившие ему уйти при своих.
Пришлось подойти поближе и сделать глубокий поклон старости.
– Эйрих, сын Зевты, – представился он.
– Я помню это имя, – произнес старик. – Твой отец – дружинник на службе вождя Бреты.
– Зевта, сын Байргана, стал вождем, – сообщил ему Эйрих. – И хочет попытать удачу в становлении вождем вашей деревни.
– Тут он опоздал, потому что наш вождь – это Дропаней, сын Хродлада, – улыбнулся старик.
– И на это у меня есть новость для тебя, – произнес Эйрих.
– Какая новость? – чуть удивленно спросил старик.
– Когда я шел сюда с моими воинами, – Эйрих оглянулся на воинов авангарда, – встретил отряд из пятидесяти семи воинов, возглавляемых Дропанеем. Он вел себя надменно, оскорбил меня и потребовал выдачи броней и оружия ваших павших дружинников с вождем, погибших от рук злокозненных римлян.
– И ты? – спросил старик.
– И я не поверил ему, – продолжил Эйрих. – Сказал, что передам брони только старейшине деревни, потому что этот Дропаней мог оказаться разбойником, который хотел обманом забрать то, что ему не принадлежит. Он оскорбился и атаковал меня. Мы взяли пленными девять человек, они подтвердят мои слова.