Чингисхан
Шрифт:
— Явив свой гнев, — обращались они к монгольскому полководцу, — выкажи нам и свое милосердие.
Но тот уже пребывал во власти впечатления от понесенных потерь.
— Как смеют они это говорить, — возмутился он, — когда именно их безжалостность погубила стольких моих воинов? Теперь настал час гнева нашего!
По приказу Чжочи всех горожан выгнали в поле. Молодые женщины и дети были уведены в рабство. Ремесленников отделили от общей толпы, чтобы затем отправить в Монголию работать на хана. Все оставшееся мужское население было распределено между монгольскими отрядами и затем безжалостно расстрелено из луков или порублено. В заключение монголы разрушили плотины, удерживавшие Амударью, и ее воды поглотили
Если верить монгольскому эпосу, Чингисхан был очень недоволен тем, что его сыновья (в первую очередь Чжочи) так много времени потратили на осаду. Более того, они поделили между собой всех пленных и всю добычу, не оставив отцу его («львиной») доли.
Когда, взяв город, они явились к нему, он не принимал их три дня. За братьев вступились старые соратники Завоевателя: Боорчу, Мухали и Шиги-хутуху.
— Мы ниспровергли непокорствовавшего тебе сартаульского [53] султана и взяли его города и народ. И все это — Чингисханово. Все мы — и люди твои и кони — радуемся и ликуем… Зачем тебе, государь, пребывать во гневе? Царевичи ведь осознали свою вину и убоялись. Пусть будет им впредь наука. Но как бы тебе не расслабить волю царевичей. Не признаешь ли ты за благо принять теперь царевичей?
53
Т.е. хорезмийского.
Чингисхан смягчился и принял сыновей, не преминув, однако, строго отчитать их.
Видя, как царевичи стоят перед отцом, не смея шевельнуться и обливаясь холодным потом, колчаноносцы Хонхай, Хонтохор и Сормаган тоже решили вступиться за них.
— Государь, царевичи только обучаются бранному житию наподобие тех серых соколов, которых только-только начинают напускать на хватку. Добро ли смущать их подобным образом?. Не впали бы они со страху в нерадение. А ведь у нас всюду враг: от заката солнца и до восхода его. Направил бы ты лучше нас, тибетских псов своих, на вражеский народ, и мы доставили бы тебе и золота, и серебра, и тканей с товарами, и людей с жилищами их. Ты спрашиваешь, что это за народ такой? А есть в западной стороне Халибо-Солтан [54] багдадского народа. На него бы мы и пошли.
54
Т.е. халиф.
Эта речь совершенно умиротворила сердце Завоевателя. Однако тогда к отцу вернулись только Чагатай с Угэдэем, и с той поры их отношения с отцом оставались самыми доверительными. Что касается Чжочи, то он, взяв Ургенч, остался там, то есть в своем уделе, куда входила и территория нынешнего Казахстана. В войнах отца он более не участвовал, и его взаимоотношения с ним, как мы увидим ниже, все более осложнялись.
Охота на человека. По следу султана
В то время как хорезмийская держава распадалась, султан Мухаммед, перепуганный катастрофой, причиной которой стали его гордыня и легкомыслие, пребывал в бездействии. Наконец, решившись на поступок, он собрал ближних людей и, сопровождаемый ими… убежал за Амударью, держа курс на Балх. Так он достиг западного Хорасана. Остановившись на время в Нишапуре, подгоняемый страхом Мухаммед устремился далее, на противоположный конец державы.
Ненавидя его за убийство посла и разграбление монгольского каравана в Отраре, Чингисхан преследовал его, как дикого зверя.
— Где бы он ни скрывался, — заявил он, — я его найду. Я превращу в пустыню любую страну, которая предоставит ему убежище!
Для преследования
Джебэ и Субутай перешли Амударью севернее Балха. Здесь ширина реки сильно меняется: возле Келифской известняковой гряды она сокращается с тысячи пятисот метров до четырехсот пятидесяти. Монголы перебрались на другой берег с помощью подручных средств, то есть способом, описанным Плано Карпини: [55] свои вещи и оружие воины завернули в кожаные полотнища и, привязав наподобие бурдюков к конским хвостам, держались за них во время переправы.
55
Плано Карпини (нач. 1180-х — не позднее 1252 гг..) — всемирно известный путешественник, детский друг Франциска Ассизского, основателя ордена францисканцев, сам был одним из основателей этого ордена и его особого подразделения — ордена миноритов. Папский легат в Монголии.
Ступив на южный берег Амударьи, Джебэ и Субутай оказались на территории нынешнего Афганистана, в окрестностях Балха. Город направил к ним послов с дарами.
Воеводы Чингиса, имея приказ не тратить время на осады и думать только о поимке султана, терпеливо выслушали заверения в дружбе и устремились на запад, к персидскому Хорасану, где, как им сообщили, остановился Мухаммед. Что до их соратника Тохучара, то он в удовольствии пограбить себе не отказал. Будучи женатым на дочери Завоевателя, сей витязь, видимо, в надежности своего положения не сомневался. Увы, Чингисхан с дисциплиной не шутил и недолго думая распорядился отрубить зятю голову, однако для начала отстранил его от командования корпусом.
Тем временем Джебэ, преодолев за несколько дней около семисот километров, достиг Нишапура. Он пригласил к себе городские власти и вручил им написанное по-уйгурски послание Чингисхана, где в полной мере выразилось умонастроение оного: «…Знайте — Бог Тенгри отдал мне Восток и Запад, все царство земное. Подчинившиеся мне будут пощажены, но горе тем, кои станут сопротивляться: они будут уничтожены с женами, детьми и всей челядью».
Следующим крупным населенным пунктом на пути монголов являлся Туе, что находился несколько восточнее, то есть там, где стоит современный Мешхед, возвышающийся на берегу Кашаф-руда (Черепашьей реки). Здесь тоже имелась отличная ирригационная система, обеспечивавшая плодоносность фруктовых садов. Арабские географы рассказывают и о знаменитых тусских полосатых тканях, о месторождениях бирюзы.
Как и в Нишапуре, Субутай потребовал лишь формального подчинения Туса, чтобы тут же отправиться в путь, но, услышав от городских властей «противный ответ», ворвался, похоже, без больших трудов, в город и приступил к избиению его жителей.
После расправы над дерзким Тусом Субутай и Джебэ немедленно отправились дальше по следу хорезмшаха. Собрав нужную информацию от аборигенов, они вышли на дорогу, которая по сей день связывает северный Хорасан с Тегераном через Себзевар, Шахроуд, Дамган, Ирак-Аджеми и Семнан.
Города, попытавшиеся подобно Дамгану и Семнану оказать сопротивление, были разграблены Субутаем, который из Семнана устремился прямиком на Рейи, а тем временем Джебэ, завернув в Мазендеран, разорил Амоль. Оба монгольских корпуса соединились под Рейи, покрыв после Нишапура расстояние, равное семистам километрам.
Рейи (древний Рагес), находившийся в восьми километрах к юго-востоку от Тегерана, являлся довольно крупным городом. Он торговал на всем Востоке своими шелковыми тканями и отменной многоцветной керамикой, украшенной миниатюрами.