Чиновник для особых поручений
Шрифт:
— Лица стёрты, краски тусклы, то ли люди, то ли куклы. — пропел он тихонько сквозь зубы.
Воистину, «во многия знания многия печали», тут уж древние сказали, как припечатали. Отечественная история стояла перед Стасом голая, как стриптизёрша, и от вида этой наготы делалось тошно. Какой тут, нахрен, возмущённый народ! Батюшку-царя сожрала высшая знать, включая сюда и свору его родственничков — великих князей. Захотелось им, сукам, конституционной монархии. И сейчас всё это аристократическая нечисть с упоением раскачивало лодку, не подозревая,
Вот и выходило, что единственной силой, которая поможет России остаться государством, а не пустующими землями, оставались господа социалисты, которых Стас не любил ни под каким соусом. Оттого он и зверел, и матерился сквозь зубы, что Судьба, верная своим традициям, предлагала выбор не между «хорошо» и «плохо». Она щедрой рукой давала аж три направления: «плохо», «очень плохо» и «хуже некуда». Делайте ваши ставки, господин капитан!
— М-мать твою! — выругался он и полез в карман за папиросами.
И в этот момент из боковой улочки выбежал человек в окровавленной офицерской форме. За ним, от казарм Волынского полка, бежала ревущая толпа солдатни.
— Стой! — хрипло крикнул беглец, наддав ходу.
Стас мгновенно сбросил газ, заставляя «Форд» идти «накатом». Офицер, по пятам преследуемый солдатами, одним отчаянным прыжком покрыл оставшееся расстояние и рывком перевалился на заднее сиденье.
— Гони!
Но Сизов и так уже давил на рычаг газа. Мощный автомобиль, взревев, как раненый тигр, прыгнул вперёд. Успевшего запрыгнуть на подножку солдата спасённый безжалостно сбил кулаком, и тот покатился по обледенелой мостовой. Какое-то время толпа пробовала бежать следом, потом затрещали выстрелы. Несколько пуль свистнуло поверху, одна разбила угол ветрового стекла, но Стас, резко крутанув баранку, свернул в узкий переулок и помчался дальше.
— Чёрт вас носит в форме, — проворчал он. — Ранены?
— А? Нет, это не моя кровь, — отозвался неожиданный пассажир, вытирая платком лицо. — Унтер — сволочь, своего безоружного командира в спину! Да, я только с позиций, даже дома ещё не был, простите, я вас даже не поблагодарил!
— Да, не стоит, — отмахнулся Стас. — Куда вас?
— Ерунда, выскочу где-нибудь… Стойте, а ведь я вас знаю! Капитан Сизов из контрразведки. Разрешите представиться — капитан Вольский, офицер по особым поручениям при генерале Потапове. Можно просто Кирилл.
— Станислав, — опер пожал протянутую руку. — А, разведка, вечные конкуренты.
— Кончилась, похоже, наша конкуренция, — хмыкнул Вольский. — Сейчас наш «богоносец» быстро злаки от плевел отделит.
— Или, точнее сказать, агнцев от козлищ, — заражаясь его бесшабашным весельем, ухмыльнулся Стас. — Агнцев, как им и положено, на костёр.
— А козлищ рядом с собой за стол, — подхватил Кирилл. — Агнцев жрать.
— Посмотрим, кто кого раньше сожрёт, — зло оскалился Сизов.
Вот,
Иногда, если убрать из картины небольшую деталь, она выглядит полным абсурдом. Как в том анекдоте про прапора и звёздочки: убери их — дурак дураком, а так — товарищ старший прапорщик. И перестроечные «реформаторы». Смотришь — полный бред, а присовокупи к этой картинке заокеанские бабки, и вовсе даже агенты влияния. Может, и эти так же. Ну, если не все, то какая-то часть. Не такая уж бредовая версия, если вдуматься.
— Подвезите к штабу, если не торопитесь.
— Теперь уже не тороплюсь, — пожал плечами Стас. — Обратно в тот район ехать, точно, не стоит.
Он подрулил к подъезду Генштаба.
— Честь имею, — склонил голову Вольский.
— Честь имею, — привычно отозвался опер и взялся за рычаг.
— Послушайте, — вдруг остро глянул Кирилл. — Про вас в Генштабе легенды ходят, что вы по прогнозам сущий пророк. Не поделитесь секретом?
— Сорочьи яйца в детстве ел, — отшутился Стал и тронулся с места.
Вот, даже, как! Ни много, ни мало, легенды?
А в это самое время на скромной квартире рабочего Алилуева Сосо, сидя на кухне, неторопливо прихлёбывал чай.
— Ты мне вот что скажи, Иосиф, — хозяин дома, отставив чашку, испытующе смотрел на квартиранта. — Это, вот, ну, то, что сейчас творится. Это и есть твоя революция? Ты только посмотри, что они вытворяют! Ведь бандитизм сплошной! Я понимаю, когда эксплуататоров били. Они сколько с нас крови выпили. А вчера на Литейном новобранцы Петьку Сычёва насмерть забили. У него отец с матерью на нашем заводе работают. Он на войне с первого дня, до прапорщика дослужился, «Георгия» после ранения получил. Отпустили на пару дней родителей повидать. За что?! Эти молодые, пьяные, хари поперёк себя шире. Чем он-то провинился? Что кровь проливал, пока они тут морды наедали?
— Что я тебе скажу, Сергей? Конечно, неправильно это. Только, при чём тут революция? Я столько лет людей агитировал, ты когда-нибудь от меня слышал, чтобы я людей убивать призывал?
Большие глаза Надежды с тревогой смотрели то на отца, то на Сосо.
— Так, ведь, они тоже кричат «Долой царя!»
— Слушай, если кто-то крикнет «Долой самодержавие!», а сам на большую дорогу с кистенём пойдёт, ты тоже с меня спрашивать будешь? — удивился Иосиф. — Мы, большевики, к беспорядкам этим никакого отношения не имеем. Это сами же генералы воду мутят. Дворяне, помещики, фабриканты. Ты, что, думаешь, им царь нужен?