Чиновник для особых поручений
Шрифт:
«…, отличный стрелок, приёмами защиты и нападения владеет мастерски, находится в прекрасной физической форме.».
Причиной списания было «травматическое повреждение барабанной перепонки левого уха взрывной волной». При задержании иностранного агента тот попытался уйти на тот свет вместе с контрразведчиками. Вернер успел отобрать гранату и бросить её в пустой коридор. В итоге, все, кроме него, отделались лёгкой контузией.
Самое главное, что из группы «Зет» Вернер ещё не был ни с кем знаком. Для проверки Стас использовал способ старый, как мир. Бумага была пропитана какой-то химической дрянью, названия которой он, естественно, не запомнил.
41
Перекись бензоила.
И сейчас он стоял возле окна, наблюдая, как Владимир заходит в пятый вагон. Инга стояла рядом, словно терминатор, ожидающий сигнала. Примерно через минуту Коренев спрыгнул с подножки вагона, и направился в город. Стас и Инга последовали за ним, соблюдая хорошую дистанцию — «дышать в спину» опытному сыщику было опасно во всех отношениях. Впрочем, для подстраховки где-то здесь находятся Всеволод с Галиной. Пока он их не заметил, что и неудивительно — по делам «наружки» [42] жандарм был на две головы выше. Даже если они лопухнутся, Исаев его не упустит.
42
Наружка (проф. сленг) — наружное наблюдение
Выйдя на площадь, Коренев сел в таксомотор. Стас сначала тоже хотел взять автомобиль, на котором они прибыли. Однако, рассудив здраво, от этой мысли отказался и махнул извозчику. Не такое уж было интенсивное движение, чтобы профессионал уровня Владимира не заметил «висящую на хвосте» вторую автомашину. Это вам не конец XX века.
— Давай за ним! — коротко приказал Стас, вкладывая в руку извозчика рубль.
Монета сделала своё дело. Не задавая вопросов, извозчик свистнул, и крепкий вороной меринок взял с места размашистой рысью. Проскочив по Самарской, автомобиль повернул налево и, миновав мост, поехал по Литейному. Резвый конёк не отставал, держась на приличном расстоянии. Впрочем, извозчиков хватало в обоих направлениях, так, что, в глаза они не бросались. Стас ещё для верности поднял откидной тент, что было вполне замотивировано — начал накрапывать дождь.
Когда таксомотор проскочил поворот на Пантелеймоновскую, Стас насторожился. На Невском он тоже не свернул. Всё! Теперь уже было ясно, что Владимир едет не в «Англетер». А это могло означать только одно — сейчас проверяемый хочет побыть один на один с письмом. Конечно, есть ещё версия, что он вспомнил про включённый дома утюг, но в неё, как-то, не очень верилось. Давно известно — хочешь дожить до старости — чти «бритву Оккама», целее будешь.
Владимир вышел в Кузнечном переулке. Незаметно оглядевшись, он вошёл в арку второго дома. Сунув «ваньке» ещё рубль, Стас взял за руку Ингу и, не торопясь, прошёл следом. Осторожно оглядевшись, они убедились, что Коренева уже нет. Стало быть, он уже успел нырнуть в какой-то подъезд. Теперь осталось только спокойно ждать. Как говорится, кто чесночку поел — сам скажется.
Минут через десять из подъезда вышел Коренев. Стас сразу заметил, что на руках у него другие перчатки —
«Надулся, как мышь на крупу», — злорадно подумал опер, и шагнул из арки навстречу бывшему соратнику.
Увидев его, Коренев замер на месте.
— О, Владимир, какая встреча! — воскликнул Стас преувеличенно бодро. — Как, встретили Ивана Карловича? Письмо забрали?
Тот, не отвечая, с каким-то странным выражением переводил взгляд с опера на Ингу, стоящую рядом. Губы его были плотно сжаты.
— Ладно, — отбросив дурашливый тон Стас. — Сопротивляться не советую, ты меня знаешь.
Владимир молча кивнул и, покорно протянув руки, сделал шаг навстречу. И вдруг, надув щёки, выпустил изо рта, прямо в лицо оперу, какую-то едкую жидкость. Глаза обожгло. Чисто рефлекторно, Стас отшатнулся назад и почувствовал, как лицо опахнуло ветром. В ту же секунду он услышал тупой удар, вскрик и шум, тяжелый удар тела об землю.
— Это водка, — послышался рядом голос Инги. — Открывай глаза, надо промыть.
— Пройдёт, — отозвался опер.
Он достал из кармана платок и промакивал глаза. Щипало, конечно, но терпеть можно было. Сработала не столько сама водка, сколько фактор внезапности. Владимир застонал и попытался встать.
— Хорошо ты его угостила, — усмехнулся Стас.
— Некрасиво плеваться в присутствии дамы, — вздёрнула нос эстонка.
В это время в проёме арки появились две фигуры — мужская и женская, опер узнал ротмистра и Галину.
— Что, мы что-то интересное пропустили? — поинтересовался Всеволод, подходя ближе.
— Не умеет себя вести в присутствии благородной дамы, — щеголяя своим жёстким акцентом, усмехнулась Инга.
Стас заметил, как оглядели друг друга дамы. Словно две кошки. Не те, что украшают собой пуфики, а две видавших виды бродячих мурки, познавшие на своём веку всё — и собак, и озверевших крыс, и живодёров… И, если сейчас затянуты обе в шелка, это совершенно не значит, что они что-то забыли.
— Галя, поймай извозчика, — распорядился Стас, со всеми предосторожностями помогая Владимиру встать с земли.
Под другую руку подхватил его Всеволод.
— Что, сукин кот? — тихо спросил опер. — Помогли тебе твои ляхи?
— Куда меня? — спокойно спросил Коренев. — В тюрьму?
— С такой аттестацией? — ухмыльнулся Стас. — Тебя туда не возьмут. Сейчас поедем на квартиру, там будем разговаривать. Честно, как бывшему коллеге говорю — шансы твои ничтожны, но надежда есть. Дохлая, но тут уж тебе карты в руки.
Они прошли под арку и сели в пролётку с закрытым верхом.
Разговор происходил на той же квартире, где они прятали Сосо. Теперь уже Сталина, он уже «засветил» в «Правде» этот псевдоним. Полина открыла им дверь и молча пошла на кухню готовить кофе.
— Присаживайся, Володя, — спокойно сказал Стас. — Давай так — чтобы не тянуть кота за все подробности, я тебе расскажу, что знаю, а где не знаю, попрошу дополнить.
— А смысл? — пожал плечами сыщик. — В живых вам меня, при любом раскладе, оставлять нельзя, я же понимаю, не мальчик.
— А если не мальчик, то должен понимать, — жёстко сказал Исаев. — Ну, прикинь сам, сколько ты в наших руках промолчать сможешь?
— М-да, звучит убедительно, знаешь ли, — почесал висок Владимир. — Ладно, валяй, рассказывай.