Чиновники
Шрифт:
А наш друг Годар? (Листает рукопись.)
« Годар.Уволить. Дать пенсию, равную одной трети его оклада».
Словом, все мы тут. Я, видите ли, «артистическая натура», мне рекомендуется работать для Оперы, для Меню-Плезир, для Музеума, оплата из средств цивильного листа. «Очень одарен, нет выдержки, к усидчивому труду неспособен, характер беспокойный». Ну подожди, я припомню тебе эту «артистическую натуру»!
Сайяр. Упразднить всех кассиров? Чудовищно!
Бисиу.
« Деруа.Человек опасный тем, что непоколебимо верен принципам, враждебным всякой монархической власти. Будучи сыном члена Конвента, восхищается Конвентом и может стать опасным публицистом».
Бодуайе. Даже полицию перещеголял!
Годар. Я подам через секретаря министра жалобу по всей форме; если подобный человек будет назначен, мы все должны уйти в отставку.
Дюток. Послушайте меня, господа! Если мы сейчас взбунтуемся, — скажут, что мы сводим личные счеты! Нет, вы лучше потихоньку распустите слухи. А когда все министерство возмутится, тогда ваши действия будут всеми одобрены.
Бисиу. Дюток хочет действовать по принципам знаменитой арии дона Базилио, созданной великим Россини и свидетельствующей о том, что прославленный композитор был также незаурядным политиком! Предложение Дютока кажется мне разумным и уместным. Я намерен завезти Рабурдену завтра утром мою визитную карточку; на ней будет напечатано: «Бисиу», а внизу: «Нет выдержки, к усидчивому труду неспособен, характер беспокойный».
Годар. Это хорошая мысль, господа! Давайте все закажем такие же карточки, и пусть Рабурден получит их завтра утром.
Бодуайе. Господин Бисиу, возьмите на себя это небольшое поручение, но позаботьтесь, чтобы все клише были уничтожены сразу же после оттиска.
Дюток (отводя Бисиу в сторону). Ну как, теперь вы согласны нарисовать шарж?
Бисиу. Я понимаю, милейший, вы все это знали уже десять дней тому назад. (Пристально смотрит ему в глаза.)А помощником правителя канцелярии я буду?
Дюток. Даю честное слово! Да еще получите тысячу франков в придачу, как я обещал. Вы и не подозреваете, какую окажете услугу особам весьма могущественным.
Бисиу. А вам они известны?
Дюток. Да.
Бисиу. Только я хочу сам переговорить с ними.
Дюток (сухо). О чем тут разговаривать? Сделаете рисунок — будете помощником правителя канцелярии, не сделаете — не будете.
Бисиу. Итак, действуйте! Завтра же карикатура будет ходить по рукам. Давайте дразнить рабурденцев. (Обращаясь к Сайяру, Годару и Бодуайе, которые разговаривают друг с другом шепотом.)Идемте, расшевелим соседей. (Выходит вместе с Дютоком и появляется в канцелярии Рабурдена. Увидев его, Флeри, Тюилье и Виме оживляются.)Что вы переполошились, господа? Я был совершенно прав; вы можете убедиться в гнусном предательстве, вам это подтвердит добродетельный,
Фельон и Пуаре одни остались в канцелярии. Первый слишком любил Рабурдена и не спешил удостовериться в том, что могло опорочить человека, которого он не хотел судить; второму оставалось прослужить всего пять дней. В эту минуту в канцелярию спустился Себастьен, взять бумаги на подпись. Он был очень удивлен, что в канцелярии пусто, но промолчал.
Фельон. Знаете ли вы, мой юный друг (встает, хотя это не в его обыкновении), что у нас творится, какие слухи ходят относительно господина Рабурдена, которого вы так любите (шепотом на ухо Себастьену)и которого я люблю и почитаю? Говорят, он совершил неосторожность и оставил в канцелярии свой труд о чиновниках... (Фельон не договаривает фразы и поддерживает дрожащими руками Себастьена, который становится белее полотна и в изнеможении опускается на стул.)Приложите ему ключ к спине, сударь. Есть у вас ключ?
Пуаре. При мне всегда ключ от моей квартиры.
(Старик Пуаре-младший сует ключ за воротник Себастьену, а Фельон заставляет молодого человека выпить стакан холодной воды. Бедный юноша, наконец, приходит в себя, но тут же заливается горючими слезами. Он опускает голову на стол Фельона, бессильно поникнув, точно сраженный молнией, и рыдает так горько, так безутешно, так неудержимо, что в первый раз за всю свою жизнь Пуаре взволнован чужим горем.)
Фельон (стараясь придать своему тону решительность). Полно, полно, мой юный друг! Мужайтесь. В серьезные минуты мужество необходимо. Ведь вы мужчина. Что случилось? И почему это так потрясло вас?
Себастьен (рыдая). Я, я погубил господина Рабурдена! Я переписывал проект и оставил его здесь, я — убийца своего благодетеля, я больше не могу жить! Такой человек! Он был бы министром!
Пуаре (сморкаясь). Значит, он действительно написал этот доклад?
Себастьен. Но ведь только для того, чтобы... Ну вот, я в довершение всего чуть было не выдал тайны! Ах, подлый Дюток! Это он выкрал...
Слезы и рыдания Себастьена возобновились с такой силой, что Рабурден услышал их из своего кабинета, узнал голос молодого человека и поднялся наверх. Когда он вошел в канцелярию, Себастьен был в полуобморочном состоянии; его, точно Иисуса при снятии с креста, поддерживали Фельон и Пуаре, стоявшие по обе стороны в позе жен-мироносиц, с искаженными жалостью лицами.