Число зверя (сборник)
Шрифт:
— Меня все зовут Василь Васильевичем. Ненавижу одетых баб, — как бы отвечая на изумленный взгляд Марины, сказал он. — По мне, если б я был президентом, тут же издал указ, чтобы все наши бабы ходили голышом. Присоединяйся к нам. Петр, — кивнул он молча сидевшему охраннику, — налей ей. Что будешь пить? Коньяк, шампанское? Заказывай. У нас все есть. В нашем словаре нет слова "нет".
Голая девица рассмеялась.
Марина пожала плечами. Она никак не ожидала увидеть подобную сценку в машине.
Петр
— Да ты никак плакала? — спросил Василь Васильевич. — Обидел кто? Мы сейчас, мигом, с ним разберемся.
— Нет, это дождь.
— Василь Васильевич, Саша интересуется, куда едем? — спросил охранник.
— По Садовому и до утра! Как там писал мой друг и поэт Александр Лошак? "И по Садовому кольцу всю ночь компания кутила в машине–ресторане." Ну а ты, что сидишь как не родная? — обратился он к Марине. — Пей, догоняй нас. Мы уже, пожалуй, ведро "Клико" вылакали.
Марина выпила шампанского. Петр, который, как и второй охранник и водитель, не пил, тут же налил ей еще бокал.
— Василь Васильевич, посмотрите, еще одна красавица.
— Останови.
Машина притормозила напротив стоявшей возле фонаря женщины. Василь Васильевич нажал кнопку на панели дверцы, и стекло плавно опустилось.
— Нет, не пойдет, — покачал он головой, выглянув в окно. — Страшна, как моя жизнь. Поехали без остановок.
Машина плавно тронулась с места. Минуты через две, допив одним глотком бутылку шампанского, Василь Васильевич заявил:
— Что-то стало скучно, давайте споем нашу, — он кивнул в сторону цэковского работника. — Ну-ка, запевай!
Тот зачем-то подбоченился и начал:
— "Вихри враждебные веют над нами"…
— "Злобные силы нас грозно гнетут,” — подхватил басом Василь Васильевич.
"В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас еще судьбы безвестные ждут…”
Пели и охранники, и водитель, и пьяная голая женщина, и даже Марина, повеселевшая от шампанского и той, совершенно абсурдной ситуации, в которую попала.
“Но мы поднимем гордо и смело
Знамя борьбы за рабочее дело…”
Орали все в полный голос и от души. Поздние прохожие наверное, с ужасом оглядывались на эту несшуюся на бешенной скорости огромную машину, из которой доносился рев голосов.
— Эй, господа–товарищи, а почему эта курва поет с нами? — Василий Васильевич достал из стоящего перед ним ящика новую бутылку и показал ею на “цековского товарища”. — Он же никогда не работал и никакого отношения к рабочему классу не имеет.
— Но, ведь, ты тоже никогда кувалдой не махал, — на мгновение прервав пение, вставил в свое оправдание мужчина.
— Да, но зато я всегда всей душой болел и страдал за народ.
Тут Василь Васильевич приложил
— “За лучший мир, за святую свободу!..”
— Т–с–с! — Зашипел на нее хозяин, открывая шампанское. — Враги услышат! Эх, сколько нам еще до новой гражданской осталось? Кто нам скажет?
Пробка с хлопком вылетела из бутылки и ударилась в потолок. Шампанское полилось на пол салона к ногам Марины.
— Представляешь, — улыбнулся ей Василий Васильевич, — сняли мне номер в "Метрополе"… Я знаю эти аппартаменты, сам когда-то курировал этот прожект, там пукнуть нельзя, чтобы тебя на восьми магнитофонах не записали. — Он сделал глоток прямо из бутылки. — Я тебе хочу сказать, что русские убийцы — лучшие убийцы в мире. Вообще, русское — все самое лучшее. Так вот, если тебе сказали, что — убьют, то обязательно убьют. Очень хотелось бы умереть на родине. Поэтому я и приехал… Ну, что вы замолчали? Я кончил свой монолог. Давайте теперь любимую песню батьки Махно! Нет, постой, никак Вася, останови!
Лимузин притормозил у стоящего возле машины "ГАИ" в плаще и с полосатым жезлом в руке милиционера.
Василь Васильевич открыл окно и, высунувшись из него, крикнул:
— Привет тезка! Как служба?
— Здравия желаем Василий Васильевич, — улыбнувшись, козырнул милиционер. — Давненько вас не видел в наших краях.
— Отбрось ты эти церемонии. Выпить хочешь?
— Никак нельзя, я на дежурстве.
— Вот это правильно! — Василь Васильевич обернулся. — Петь, дай товарищу майору пару бутылок шампанского, пусть после дежурства с женой выпьет.
— Так я еще капитан.
— Вот, как только я захочу выставить свою кандидатуру и меня выберут, сразу станешь майором. Специальный закон издам, чтоб все Василии у нас в стране стоили не меньше майора.
Петр вышел из лимузина под дождь с двумя бутылками шампанского и положил их через приоткрытое окно на заднее сиденье милицейских "жигулей".
— Спасибо, Василий Васильевич, — козырнул, но уже серьезно, милиционер. — Обязательно выпьем всей семьей за ваше здоровье и победу на выборах.
— Скажи всем, чтобы голосовали только за меня, — Василь Васильевич откинулся на спинку сиденья и закрыл окно. — Давай, по кругу! Теперь можно помянуть и батьку Махно. Запевай!
И летел "до утра" по залитому дождем Садовому кольцу огромный “членовоз” и вместе с ними неслась над еще не проснувшейся Москвой любимая песня бандитов времен Гражданской войны:
"Любо братцы, любо, любо братцы жить,
С нашим атаманом не приходится тужить…”
***