Чистая кровь
Шрифт:
— Землетрясение! — воскликнули они одновременно.
Словно для того, чтобы исключить варианты, махина под ногами накренилась и на край хлынула мутная болотная жижа. Стирворт бросил Мэсса и подбежал к последнему пулемёту. Стрелок всё так же лежал, запрокинув голову и разбросав руки, дождь стучал по шлему и броневым плитам груди. Антей выдернул человека из креслица, потащил за собой к мосткам. Мэсс хотел ему помочь, но новая причуда взбесившейся почвы швырнула его к уходящему в вонючую воду краю. Стирворт на ногах удержался. Он мог бы вскинуть раненого на плечо, но, видимо,
Большинство солдат были местные и сообразили, что происходит гораздо раньше чужаков. Все, кто ещё оставался на вырубке, сразу бросились бежать к насыпи дороги, и мостки опустели. Стирворт перебрался на новую не менее шаткую опору, Мэсс переполз следом. Грохотал гром, сверкали молнии, ливень водопадом долбил спину, ходила ходуном и без того хлипкая дорожка, собранная наспех и кое-как. Впереди рывками волочились ботинки раненого, Мэсс видел только их, уже отмытые дождём до блеска. В какой-то момент настил ухнул вниз, и руки по плечо ушли в болотную муть.
— Помоги! — крикнул Стирворт.
Возглас его как-то сумел прорваться сквозь оглушающий гром. Мэсс вскочил, подхватил ноги раненого. Страх вбросил в кровь последний резерв адреналина. В два прыжка преодолев тонущий настил, оба запрыгнули на твёрдую полосу насыпи.
Здесь тоже колыхалась почва, и Мэсса сразу повело в сторону, но раненого уже подхватили другие руки. Оказывается, за их бегством с тонущей платформы наблюдали успевшие уцелеть солдаты.
Мэсс кое-как выпрямился и сразу отыскал взглядом высокую фигуру товарища. Стирворт озирался. Ему приходилось труднее, потому что менее крупному лакитийцу куда легче было затеряться в окружившей их толпе. Обоих хлопали по плечам, хвалили и поздравляли. Мэсс тихо подвывал от боли, которую причиняли сердечные солдатские ласки. Бремя славы тяжело давило на холку.
К счастью вскоре их оставили в покое. Война получила передышку, но гроза свирепствовала с новой силой и земля всё ещё шаталась под ногами, не давая забыть о том, что человек, в сущности, такая малость, даже вместе с войной.
Солдаты прятались от дождя под полотном дороги, но многим казалось, что сваи вот-вот не выдержат, и махина конструкции рухнет, погребя под собой всех. Покоя не было, люди находились в непрерывном движении и поиске безопасного приюта. Кто-то выскакивал под дождь, но скоро возвращался обратно, потому что масса воды, гремящая по шлему, а казалось, что по черепу, сводила с ума не хуже страха.
Антей и Мэсс, лучше знакомые с надёжными методиками орлетианского строительства забились в глубину, подальше от всех.
— Как ты? — спросил Стирворт, когда они оказались в относительном уединении за опорным быком.
— Если не считать синяков, то нормально.
— А меня зацепило.
Мэсс похолодел.
— Куда?
— Колено и плечо. Больно и чувствую липкое под одеждой. Наверное, это кровь. Что-то другое вряд ли бы оказалось внутри костюма.
— Ну, это ты оптимист. Я сбегаю за врачом. Есть ведь у них врачи?
— Не надо, справимся своими силами. Надеюсь,
— А как же чины и награды? Впрочем, поскольку денег не предлагают, я с тобой согласен. Я вообще считаю, что мы имеем полное право смотаться из армии, которая не заплатила нам ни гроша.
Мэсс занялся товарищем: отстегнул пластины брони и рукав комбинезона. Хитрая конструкция позволяла разбирать одежду на части, а не резать её. Пуля нашла зазор в защите и вошла сверху, пропахав внушительные мышцы. Где-то она наверняка ударилась о кость, но под таким углом, что вышла наружу, и локоть остался цел. Мэсс обнаружил её потом застрявшей в броне.
— Был бы хлипким — пострадала бы только защита, а мимо твоих атлетических мускулов у пули не было шанса протиснуться — прокомментировал он, обрабатывая рану клеем и накладывая плотную повязку. — Ничего, выглядит страшно, но это не фатально.
— Меня больше беспокоит колено, — нехотя сообщил Стирворт. — Нога онемела, и я её почти не чувствую.
— Бежал ты резво.
— Так спасал всё остальное.
Мэсс отстегнул штанину и увидел небольшую ранку повыше сустава. Выходного отверстия не было.
— Темно здесь, включу фонарь.
Вспышки молний, конечно, освещали всё вокруг, но гасли слишком быстро. Задействовав фонарь на шлеме, Мэсс обнаружил, что пуля застряла в кости. Он посмотрел на бледное лицо приятеля.
— Придётся её доставать. Это больно. В аптечке есть доза спирта, даже две, если взять мою. Выпьешь? Боюсь, местная анестезия не сработает.
Антей коротко мотнул головой, зубы он уже стиснул. Мэсс выдавил из тюбика обезболивающее, пальцы сами выхватили из аптечки нужный инструмент.
— Держись!
Не желая растягивать удовольствие себе и Стирворту, он приложил максимум усилий и вытащил пулю с первого раза. Потрясённо разглядывая трофей, произнёс:
— Щиток её притормозил, а то кость тебе разнесло бы в мелкие дребезги.
Антей выдохнул воздух вместе с коротким стоном.
— Потом разглядишь! Перевязывай. Кровь у меня может и не такая чистая как твоя, но мне дорога.
— Извини!
Мэсс быстро обработал и перевязал вторую рану, затем приладил на место детали одежды и брони. Война не закончилась, хотя грохот грозы и неверная почва под ногами снижали серьёзность её восприятия. Довольно долго оба просто отдыхали, прислушиваясь к затихающим раскатам. Дождь, ещё недавно хлеставший с края полотна слитной массой, поредел до отдельных потоков.
— Тебе нельзя больше воевать, — сказал Мэсс.
— Ерунда, заживёт.
— Мне, знаешь ли, тоже надоело. Я тут подумал, что, возможно, не мне одному. Я посмотрел на войну изнутри, и мне не понравилось то, что я увидел.
— Что мы способны сделать вдвоём?
Мэсс поднял щиток шлема, чтобы заглянуть в глаза Антею.
— Попробовать эту войну остановить.
— Как?
— Там наверху, на крыше отеля стоит кассета из семи ракет. Кто знает, вдруг здесь всерьёз относятся к этой старой традиции? Особенно после того, как отпробовали не только чужой, но и собственной крови.